не стойте у края платформы, пожалуйста.
не стройте иллюзий внезапной жалости
к слабым…

хрустко треснула корка первого хрупкого льда,
кромка белеет, мешается в снежное крошево.
столько севера носишь…

самый честный из монологов всегда – укор,
рыбья кость в мягком небе, заноза, удар под дых.
я, говорит, разлюбил…

катя выходит из комнаты насовершать ошибок
в несовершенном мире, и без того пропащем.
катя носит…

тише, деточка, ты не кричи тут о настоящем.
мол, проходили, сдавали зачет или даже экзамен.
мол, было больно…

Пока ты тренируешь оскал молодого волка,
в кабаках улыбаясь надменно своим красивым,
я от стенки до стенки по дому…

Вроде был человек, а осталась одна стена,
к которой не хочется больше носить цветы.
Мальчик с татуировкой на лбу…

чёрный кофе в белой кружке:
вечная игра контрастов.
я могу быть сильной…

продрогший город щурится спросонок,
сливаясь с небом маревом тумана.
сырой ноябрь как слепой…

время стирает излишки: я помню не больше, чем небо:
серое мокрое небо зеркалится в радужке сталью.
мы до или после настолько чужими…

садись вот на этот стул, пей вино. если вдруг накипело -
из n-переменных сложи полином обид.
не обольщайся, так тоже болит…

«You are here,» — там пишут в метро на табличках.
В моей голове это выглядит символичным:
я все-таки здесь…

скорее всего, это будет обычный вторник.
жена приведет дочурку из садика в пять,
вы сядете ужинать…

цена всей этой комедии — ломаный медный грош.
смотришь в глаза, переносицу, губы. привычно врешь,
что позвонишь, как выберешься…

А я еще помню, как больно по гальке босой
и как исчезало соленое солнце в дробленой глади.
Ветер разбрасывал…