rifmer.com Карта сайта

Самоцветы времени — ч. 8. — аквамарины в июле

Аквамарины в июле

Aqua marina – морская вода. Сколько цветов и оттенков имеет летнее море? Оно может быть тёмным и суровым, почти чёрным в своей страшной глубине, а может быть ослепительно голубым или бутылочно-зеленоватым у берега в солнечный день.
Солнце накаляет камни. Воздух дрожит над землёй. От морских трамвайчиков тянет отработанным топливом. Они качаются на лёгкой зыби, и загорелые невозмутимые матросы кидают чалку на пристань. Причалы увешаны старыми покрышками, и борта трутся о них с солёным скрипом. Уходящие вглубь сваи обросли мидиями и колышущимися водорослями. Иногда среди них мелькает тень заблудившейся рыбы.
На причале, развалившись, лежит пёс, вывалив длинный розовый язык. Псу жарко, но он не уходит с солнцепёка – скорее всего, ему просто лень пошевелиться.
Раскалённая земля обжигает подошвы. Асфальт размягчённо подаётся под ногами. И только от моря веет прохладой. Неутомимые чайки скользят в голубом воздухе, переругиваясь резкими голосами. Над горами висит знойная мгла, насыщенная солью и хвойным духом.
– Искупаться бы, – мечтательно произносит Муза. Рыжий молчит и смотрит в сторону.
А и в самом-то деле, решаю я, кому будет от этого хуже, если мои призрачные герои позволят себе окунуться в ими же самими придуманное море? И я милостиво киваю головой.
С визгом и криками они сбрасывают с себя одежду и мигом оказываются в волнах. Я завистливо слежу за ними с берега: у меня, наверно, так не получится, для этого я недостаточно эфемерен. Я чуть поправляю пляж – заменяю гальку коралловым песком, выращиваю пальмы и убираю ненужные корабли, что остались в памяти от Севастополя. Потом чуть-чуть добавляю ветра и волн – вот они с грохотом мчатся из океана на пологий берег… Купальщики не замечают этого или воспринимают как должное. Ладно, пусть резвятся.

Когда идёшь по лугу, захлёбываясь душистыми запахами, источаемыми нагретой травой… А собственно, что «когда идёшь»? Просто идёшь – и этого достаточно. Самого по себе. И не надо больше никаких условий!
Поздний жаворонок дрожит в небе; к концу месяца его уже не услышишь. Травы поднялись в пояс, и тёплый ветер свивает их в непроходимую стену, и тропинка, кажется, вот-вот исчезнет и растворится в густом травостое. Качаются метёлки; цепляясь усиками за соседей, тянется вверх мышиный горошек; звенят неслышно мелкие луговые колокольчики; чина, таволга, лядвенец переплелись и смешались; а растущая купами ива роняет капли сока. В сырых низинах стоит вода, оставшаяся после недавнего ливня; там живут лягушки и крупными белыми венчиками цветёт речной вьюнок.
Воздух звенит от насекомых. Оводы с радужными глазами вьются надоедливо – и вдруг обжигают зазевавшегося ходока; пёстрые бабочки несутся в ветре по своим изломанным траекториям и им одним ведомым маршрутам. Высоко в стороне, над опушкой леса, парит коршун.
Я намечаю песчаные берега, кое-где вплотную к воде заросшие ивняком: оканчивать купание вам, мои дорогие, придётся уже в реке. Вот вам удобная излучина с чистым песчаным дном; возле самого берега снуёт стайка уже заметно подросших мальков-сеголеток. Чуть в стороне – заросли кубышки: грязно-желтые цветы среди округлых плоских листьев. А берега поросли кустами осоки и дикой мятой.
У дальнего берега вдруг сильно и звонко бьёт щука.

- Including -

Как же хочется тронуть рукой этот ясный закат на полмира, запах тонкий речного аира и туман над вечерней рекой! То ли жаль умирающий день, то ли сердцу опять одиноко? Это шепчутся листья осоки, это просто колышется тень, это грезится призрак беды – оттого, что рассвет так нескоро…
С выраженьем немого укора – небо в зеркале тёмной воды.
На лице пляшет отсвет костра. И шепчу я всё снова и снова, что природа отнюдь не сурова, а напротив, безмерно мудра.

У костра

Вроде бы даже стало теплей. Костёр разгорелся и, как расшалившаяся красная саламандра, лижет темноту горячим языком. Кто-то достаёт трубу, поправляет мундштук, и чистый трепетный звук взлетает в чёрное небо, и сразу темнота как бы раздвигается, становятся видны звёзды в раскинувшемся над нами Млечном Пути. Мелодия проста и прекрасна, это одна из тех мелодий, которые иногда приходят во сне и поражают своим совершенством, но бесследно забываются при пробуждении, оставляя привкус бессильного сожаления. И от этих звуков в душе просыпается ещё один пласт фантазии или воспоминаний – не знаю, называйте как хотите. Это – горы, это – снег и ослепительное солнце, это запах свежести и скорости, и лыжники в снежной пыли жутко и восторженно летят в солнечную бездну, а над всем этим льётся зов трубы, и медный блик горит на её выгибе. Эхо отражает звук к чистому синему небу, и душа становится открыта и чиста, как вечные снега на склонах, и становится понятно, что жизнь на этой планете имеет особый смысл.
Но стихает труба, закончив свою песнь, и исчезают заснеженные вершины, и трубач тускнеет и теряется в возвратившейся темноте – тот же безмолвный и безликий, как и прежде. Нас вновь окружает глухой зимний лес, и тишину оттеняет шипение и потрескивания поленьев. Молчит Вэгэ, в остановившихся глазах Музы пляшут языки огня, и даже Рыжий сосредоточенно и задумчиво покусывает сосновую иголку.

Продолжение следует…


Рейтинг произведения: 10,00
(Вы не можете голосовать, справка)
Загрузка ... Загрузка ...

Оценки:

Сергей Среднев - "10"

Поделитесь или добавьте в закладки в два клика:

Добавить комментарий

Для отправки комментария вы должны авторизоваться.