Сандро Ботичелли. Рождение Венеры. 1486

Специально на тему о внутренних рифмах. Критики, wellcome!

Утренние внутренние рифмы
словно кофе, терпки и условны.
Облаком унизанные рифы,
окриком униженные волны.
В жиже снов полощутся русалки,
ощупью рождаются Киприды,
иже долгожданный парусами
бриз окраин близкой Атлантиды.

Волны режут атлас молчаливый,
минаретно-шёлковый, стеклянный,
словно нефтеносного пролива
ты коснулся ночью, айне кляйне*,
словно снулой медленной водою
унесён к преддверию Ирана,
с полусонной древностью седою
без привычки говорить на равных.

Не проси у вычинки персидской
нитей для красивой штопки сердца:
на Руси неопытный фарсийский
обернётся сетью фарисейской.
Но почуешь, починяя леер,
чудность рифмы без конца и края,
грудью древнегреческой галеры
на пролив Ормузский налегая.

В сонме слов бескрайности Бермудской
рифмы эти рыбами с крылами
пролетят шутя, не обернутся,
скрытые в минутной амальгаме.
Пролагая путь ночным виденьям,
данности миндальный край ломая,
в звон кандальный утекая, демон -
где он? — канет средь зеркальных марев.

От паранормальных отражений
уловить спеша в сердечном раже
меньшее из огненных движений,
гейшею изогнутое, даже
не пытайся напитаться смыслом:
капитанский мостик пуст и светел,
вертел мачты с парусом провислым
парится туманом манкой смерти.

Манною крупой позёмки бренных
улиц ошарашивает утро.
Шаришь: где он, леер? Вот он, плеер…
Свет отглючен веерно-премудро,
отключён от главной магистрали:
клюнешь искру, если постараться…
И не могут заменить «Мистрали»
опыта «Летучего Голландца».

*eine Kleine — малышка, крошка

Автор готов к любой критике. Смелее!