У реки высоки берега-то.
Мы прощаемся. Аригато́.
А мосты протянулись легато
над октавою осени до
затуманенных далей отравных,
до печалей оплавленных стран.
Поцелуй принимают от равных,
поцелуй исцеляет от ран.
По теплу твоих губ понимаю,
вынимая из сердца печаль:
протяну недоступное раю
неподсудное слово «встречай!»
тонким проводом через пространства,
ибо проводы — не навсегда,
но, горда, не позволит остаться
молодая под нами вода.
Там для ада рожками* набиты
патронташи винтажного сна.
Оригами незнаемой битвы -
и не наша, и наша вина.
Попрекать ли ведомых приказом,
острым глазом глядящих в зенит?
Настоящий порыв камикадзе
леденящую смерть извинит,
а иным, окружённым, сеппуку
выбирать в абсолютной войне.
Я дарю тебе белую куклу.
Улыбайся над нею во сне.
Постарайся на трещин фасетку
не глядеть на фарфора челе.
Мне бесспорно улыбка по сердцу
этой куклы на зыбкой земле.
Всей истории нашей новейшей
вопреки, на главнейшей из битв
пусть хранит тебя маленькой гейшей,
воплощением щедрой любви
эта кукла, на губках припухлых
задержавшая слово «люблю».
За державу воюющей куклой
ты уходишь в июльскую мглу.
На мосту — намастэ! — распрощавшись,
не печалимся. Аригато́!
Машут женщины чаще и чаще
уходящим в туманы мостов,
и молчание невыносимый
привыкают затягивать жгут,
приникая к мостам Хиросимы,
что наутро, назавтра сожгут.

*рожковые магазины Type 100 — японского пистолета-пулемёта времён Второй мировой войны (1942-1945)

Автор готов к любой критике. Смелее!