Дитя реки
Пойдём со мной, я покажу дно высохшей реки,
Мальком зеркальным плавал в ней в зелёной водной толще
Потом я умер, но ожил, исчезли плавники.
Он разрешил войти в врата неведомой престольной.
А разум слеп, извилины собрались в узелки
И неизведан лабиринт, глаголом жжётся слово.
И всё равно, что под тобой трёхглавый держит кит
Кольцо Сатурна, мир надежд. Твой бог летит. Ты ловишь?!
В часах песочных змей шуршал, искал часам предел.
Другой же аспид плёл круги пеньковою строкою.
Врата — топор на «до», «потом» делили мой удел.
Манил покоем эшафот, палач махал рукою.
Как нестерпима боль, поверь, без шор и без оков,
Безмерна зыбь и спит дитя, ещё наступит время.
К перу шипастому — рука и с пальцев брызжет кровь,
Ты ищешь тяжести судьбы, себя найдёшь как бремя.
Автор готов к любой критике. Смелее!
Загрузка ...Оценки:
belash-eugeny - "10"Viktoria-M - "10"
Мне показалось
Мне показалось: позади эпоха пьянства,
беспутство, вожделение упитых шлюх.
Я думал: развернусь лицом к судьбе, пошлю
уродов «на хер», заживу в седом убранстве
классического тонкого интеллигентства,
потягивая крепкий кофе не из блюдца.
И в зеркала я отражением ублюдка
не буду, веря, что наследственные гены
мне не дадут упасть позорно харей в лужу,
пуская в воду покаянно пузыри
наполненные криком: «Боженька, узри!»
Короче, чёрная полоска станет уже,
чем белая, что с золотою серединой
смешается… Протяжно сверестит губа,
но щурит глазки проституткою судьба,
в душе, не возродившись, сдохнул чёрный инок.
Башка раскалывается, вчера обмыли
последний пьяный день, как я и намечал.
Нет тела, голова на острие меча
висит, потуги интеллекта тонут в иле.
О, кей, мечтать не вредно. Бедное здоровье,
в сердцах обматерив, закрыла громко дверь.
Ушло, один. Я как забытый всеми зверь
реву в ночи: «Любви мне, зрелищ, водки, крови!»
Благодарствуй, Женя.
Как нестерпима боль, поверь, без шор и без оков,….
вот так, Рим((