Застыв однажды в хрустале
Причудливой для вазы формой,
Судьбе своей слыла покорной,
Пылясь на письменном столе.

В друзьях — перо и карандаш,
И пресс-папье сошло за няньку,
В родстве — чернил забытых склянка,
И букв немыслимый тираж.

Плела так вереницы дней,
Питалась светом желтой лампы.
И нежность арий «Иоланты»
Желала властвовать над ней.

Откуда ждать дурных вестей?..
Однажды в поисках сосуда,
Хозяин, истинный Иуда,
Надеясь удивить гостей,

Заметил вдруг среди листов
Спасительную часть декора.
И заискрился в вазе скоро
Янтарь божественных плодов.

Тот вечер чтил ее богов!
Горели свечи у рояля,
И пальцы нервные срывали
С белесых клавиш звуки снов.

На утро стихло все вокруг.
Сметен ковер ночной мозаики -
Иль горничной, или хозяйкой? -
Благодари сноровку рук!

Печаль на письменном столе…
Достойное посуде место
В серванте отвели невесте -
Хрусталь покоится в стекле.