2. Но главная досада заключалась в другом: не с кем было посоветоваться. Две койки справа пустовали. Пенсионер Кондратий Петрович (Кондратий, смешно, а лежал с желудком) выписался накануне. Второго сокамерника повезли на операцию на предмет ишемического шунтирования. На щите или под щитом — не известно. Один с призраками дома. Он выразительно взглянул на потолок в надежде, что там кто-либо оставил на этой случай инструкции или какие-нибудь ЦУ. Ничего, заляпанное влажным жирным воздухом белённая бесконечность. Можно позвать медсестру, но придёт нетрезвый санитар, той вечно некогда: тяжелобольные старостью бабушки в очередной раз рассказывают ей где и что у них вспухло, а вчерась этого и в помине не было. На людей среднего возраста катастрофически не хватало времени, только посмертные мешки, их в местном, больничном морге было предостаточно.
Пустыня Гоби и местные пьяные суслики.
Ладно, собираемся с духом и глядим чего там, или кто там такой смотрит. Раз, два, три! Глянул смело опасности в лицо. Вот ты какая неизвестность, я тебя узнал! Вот какие вы — никто и никого! Чёрт!.. Действительно: никого… А кто смотрел страшно и ужасно? Белая горячка? Поздновато. В том смысле, что похмелье почти забыто как сладкий сон, а больше, кроме микстуры от сердца, ничего не наливали. Спирт местные эскулапы-костоправы сами не прочь усугубить, употребить. Помощь в таком трудном и праведном деле им не требуется. Значит, вот они какие последние минуты жизни: глазастые. Василий крепко зажмурился и, расслабив лицо, потихоньку открыл глаза. Белое… Белое… Не, это уже проезжали. Опускаем очи долу, напрягаем зрак, хрусталик сфокусировали, никто на меня не смотрит, это от безделья и скуки.
«Ааа!!!» — так он ещё никогда не орал. Господи! Это был затравленный крик, загнанного в угол глубокого ущелья мамонта. Предсмертный рёв тщедушного гиганта (Вася здорово похудел в связи с сердечной недостаточностью) сотряс воздух вокруг рта, на больше не хватило. Вся слава досталась неконтролируемому «пуку», который вырвался из-под Василия эдаким рвущим материю отвратительным звуком. Казалось, что разом рвались простыни, полотенца и наволочки. Ничего не поделаешь: «медвежья болезнь». Со страху ещё не такое сотворишь!

Продолжение следует…

Автор готов к любой критике. Смелее!