2. Дома стали копиться фолианты записей, с обязательной констатацией неадекватного поведения аборигенов. Они бесцельно проживали, прожигали, как здесь было принято выражаться, свою никчёмную жизнь. Время проходило за глупой работой, пустыми разговорами ни о чём, но непременно о ком-то. Это называлось сплетничать. Самое распространённое и любимейшее занятие людей. Судачить могли сутками без перерыва: «А он что сказал? А она ему в ответ что?» И так далее в бесконечное пространство времени. Континуум всё выдержит, он бесконечен. Чёрт, опять помянул к ночи!!
Иногда, крайне редко, Терентий телепортировался на родину. Посмотреть как там. Не перешла ли его биологическая мать в состояние постоянного чистого разума, покинув ненужное тело. Что-то держало старую перечницу в давно отжившем своё коконе. Она подозрительно чувственно радовалась его кратким визитам, вечно готовила на скорую руку гёрзонтию. Кстати, на планете куда его командировали это называлось: «картофель фри». Он до сих пор не мог понять: как люди узнали про этот экзотический продукт с его планеты? Причём делали один в один. Уму непостижимо! Велика вселенная, но иногда кажется, что умещается на ладони. Ещё он любил пошептаться с соседями о том, о сём. Пожаловаться на аборигенов, неприминув упомянуть их невежество и лень вселенскую. Поиграть с местной командой в прятки: телепортироваться в пространство, а соперник должен, применяя когнитивные навыки, выяснить на какой планете либо астероиде спрятался игрок. Забавно получалось. Особенно, если планета оказывалась кем- то населена. Потом все долго, долго молчали, что приравнивалось хохоту и весёлому обсуждению деталей игры на этой придурочной планетёнке.
Плавное течение мысли прервала особь женского рода. Неприятная, надо отметить, штучка! Подкалывала его на постоянной основе в прямом и переносном смысле. Её уколы доставляли ему массу неприятностей, ну кобра да и только, только капюшона не хватает. Но иногда Терентий ловил себя на том, что ему где-то в глубине, в душе, как выражались местные, нравилось внимание, которое эта особь оказывала ему: вербальное и тактильное. Что она отдаёт предпочтение белому цвету в одежде. Вообще- то, она постоянно носила белое, но Терентий легкомысленно пропускал такие рассуждения. Вернее, он их опускал в складки информативной зоны, типа корзины для мусора. Ему почему-то приятней было думать, что она намеренно, из-за него, отдаёт предпочтение этому великому во всех отношениях цвету. У него на планете этот цвет считался святым, так как другого цвета не было вовсе. Дисперсия считалась страшным грехом и каралась разборкой на атомы, либо аннигиляцией.
Еда… Терентию не нравилась еда, которую мегатоннами поглощало местное население. То ли дело напитки, особливо тот, что без цвета, но с запахом. «Прозрачная как слеза младенца,»- как выражались его местные друзья, сотоварищи по фанклубу любителей сего напитка. Этот нектар производил неизгладимое впечатление на мозг и на его инопланетное подобие Терентия. Да, на нём появлялись опасные серо- фиолетовые оттенки, но результат стоил того.
После «принятия на грудь» — опять же местный сленг, хотелось петь, щебетать и целоваться со всеми, причём надо было обязательно говорить дежурную фразу-заклинание: «Ты меня уважаешь?!» Говорить следовало прямо в лицо собеседнику, приблизив своё на минимальное расстояние и при этом желательно облизать щёку визави. Терентий просто поражался разнообразной выдумке местных после употребления волшебного напитка, которая часто перетекала в разговор на повышенных тонах. Видимо, сия прозрачная жидкость снижала слух до минимума. Он заметил, что после основательного приёма, то есть большого количества жидкости, слух исчезал вовсе и человек начинал говорить сам собой без относительности к окружающим. Забавно!
Хотя по местным меркам, забавы начинались чуть- чуть попозже, после принятия такой дозы, из-за которой люди некоторых других национальностей впадали в кому с последующим летальным исходом. В том ареале, где обретался Терентий, народец был, видимо, другой ветви человекоподобных приматов, мутационной. Потому что этот подвид после влитого в себя такого количестве «нектара», впадал в суперсумасшедшее, бурлящее безудержным, яростным весельем состояние, которое обязательно перерастала в общую драку, независимо от того, где происходило распитие: на свадьбе, поминках или просто на дружеском «саммите» в облупленном подъезде. Вот это действительно было крайне забавно!

Продолжение следует…

Автор готов к любой критике. Смелее!