7. Пришло время ужина, персонал известил отдыхающих пансионата звонком, который звучал как тревожный сигнал при атомной угрозе. Об ужине можно упомянуть отдельно. Видимо, всем присутствующим как и Терентию не хватало толики нектара для аппетита, поэтому поглощение еды происходило при гробовом молчании. Это молчание напоминало Терентию посиделки после игры в прятки на родине. Все весело помалкивали в тряпочку. Хотя один курьёзный случай он припомнил: после восьми часов, девяти минут, двенадцати секунд и семи миллисекунд молчанки один индивид телепортировал, что его ионная оболочка мала и жмёт взвесь чистого разума. Так через тринадцать часов, шестнадцать минут, восемь секунд и тринадцать миллисекунд кто-то резко высказался, что ему неприятно веселиться в компании болтуна. Дисциплина. Терентия неожиданно пробил инсайт: у него на планете слыхом не слыхивали о таком чудесном напитке «нектар без цвета, но с запахом»! Странно, но его вымуштрованная цивилизация явно уступала местной в этом качестве развития. Жаль, было ревностно и обидно за своих. «Простого самогонного аппарата изобрести не смогли, уроды твердолобые» — с досадой подумал Терентий.
День угасал в плохо помытых, засиженных мухами окнах. Тёмно-серые тени тихо, по-шпионски вылезали из пыльных, затянутых паутиной углов и тускло освещённых коридоров. Вечер присаживался на кровати усталых обезнектаренных постояльцев «жёлтого» дома, которые боялись ночей как огня, памятуя прошлые виртуально-параноидальные приключения. Конечно, неприятно узнать, что безобидная вешалка оказывается была страшным монстром, которая целый световой день каким-то неведомым макаром притворялась старой вешалкой. Коты и кошки, которые ночью, особливо при наличие светотени, начинали шнырять туда-сюда, а глаза, не обращая внимание на выпученность и зверский страх их хозяина, пытались следить за перемещением котов и кошек, причём за всеми разом, что крайне желательно по какой-то неизвестной причине тому же хозяину, но уже слегка вспученного визуальной галлюцинацией мозга. Ясен перец, что стакан, а лучше четыре, надёжно успокаивал и коммивояжер превращался в агента недвижимости или в саму недвижимость почти до утра. Хотя это зависело от того, кто был на какой стадии нектарной зависимости.
Некоторым не помогали и пара флаконов, картинки в серо-фиолетовом «заливном» возникали сами собой, уводя бедолагу в края неизвестные своим ужасом неизвестности, непредсказуемости сюжета. Эта кривая, а это точно было страшное лекало, вывозила в такие бредовые дебри, что обладатель «заливного» серого студня просто, мягко говоря, диву давался от мрака и ужаса происходящего, которое только мнилось не происходив. Этот скорее всего был уже не душевный мрак, а мракобесие в его настоящем естестве. Многие, видимо, не ожидали от самих себя такой буйной фантазии в стиле фильма ужасов. Конечно, следует отметить, что встречаются любители встряхнуть свою психику как следует, но, поговорив со многими, Терентий пришёл к неутешительному статистическому выводу: таковых среди опрошенных не было ни одного. Хотя на его планете статистика без статистической погрешности была в цене, но он-то адаптировался к местным условиям, и ему казалась, что всегда есть мелочь, которая претендует на исключение из правил, на исключительность выходит. По меркам его прошлой жизни — преступление.

Автор готов к любой критике. Смелее!