Последние метры хрустящего снега.
Все мышцы, как струны – прыжок!
И впились клыки в мякоть шеи, и нега
коснулась волною кишок…

Косуля исторгла предсмертные хрипы.
Фонтан из аорты иссяк.
А небо взирало, как стая у липы
рвала на кусочки костяк.

В матёрых зрачках отражалась работа
и солнца февральского диск.
Щенкам – гандикап и особая квота,
и рык с поученьем, и визг…

Земля в три аршина окрасилась алым.
Тут бегала жизнь и … адью!
Хоть пиршество было по признаку малым,
достался и харч воронью.

Лоснятся на солнце высокие холки,
никто не скрывает оскал.
В глазах серой банды бычки и подтёлки,
козлы и архары у скал.

Ушла отдыхать волчья стая в отроги,
под западный склон Машука.
Извечный кормилец волков – это ноги,
и волчье чутьё вожака.

Автор готов к любой критике. Смелее!