Когда-то жил с женой рыбак
На побережье возле моря,
Вечной любви связал их брак,
Жили они, не зная горя.

Своей судьбы терпя удары,
На мир смотрели с добротой,
«В чем-то они были не правы,
Детьми наказаны судьбой»…

Свои сердца для зла закрыли
Любовь светилась в их глазах,
А двери в дом для всех открыли,
Дав путнику приют в стенах.

Хижина ветхая манила,
По Крыму слава шла о ней,
Боль в сердце ласкою лечила,
Замка она стала милей.

Добро людей всех восхищало:
Голодный пищу получал,
Там злоба в сердце угасала,
Путь новый каждый обретал.

Так о семье рыбачьей слава
Из уст в уста неслась вперед,
А рядом шла худая слава,
Что словно деготь была в мед.

Три дочери им в наказанье
За что-то посланы судьбой
И нет им в жизни оправданья,
Гордиться не могли собой.

Все то добро не окупало
То зло, что дети их несли,
Душа двух стариков страдала…
За что тот крест они несли?

Старшая дочь их – Тополина,
С обезображенным лицом,
Что было мятым, словно глина
Злобно винила мать с отцом.

Рост малый делал неуклюжей,
Людей насмешки, не терпя
Характер, сродни с лютой стужей
В аду жила она кипя.

Соседям мстила за насмешки
На крыше дома их сидя,
Тайны врагов слушала в спешке,
О них тот час людям глася.

Но для родителей ужасны
Ее проклятья в день и в ночь…
Ласка, любовь были напрасны,
Никто не мог вернуть им дочь.

Она кляла их за уродство,
За крошечный до боли рост,
Их доброту звала — притворством,
Любви, к ней руша слабый мост.

Вторая дочь в семье – Граната
Розовый цвет лишь сердцу мил…
Гневом она была объята –
Цвет на щеках, как известь был.

Ей же хотелось, словно роза,
Красой прохожих удивлять
Мечта в сознанье, как заноза
Девушкой стала управлять.

Она кляла мать и отца,
Что красотой не наградили,
Не дав ей дивного лица,
Чтоб все его боготворили.

Горько вздыхали мать, отец
Лишь Кипарисой восхищались,
Думали горестям конец,
С ней видно боги постарались.

Среди сестер она сияла,
Как васильки ее глаза,
Веселым нравом согревала,
У матери текла слеза.

Она ж двум сестрам подражала,
Смеясь над матерью с отцом,
В своем рожденье обвиняла,
Что ночью родилась не днем.

Что оттого она резвится,
Хохочет, пляшет целый день,
Что хочет лишь остановиться
И ощутить земную лень.

Родители только вздыхали –
Любовь беспомощна, слепа,
Как дочерям помочь не знали,
В том виновата их судьба.

Чтоб избежать их обвиненья
В горы сбегали старики,
Вкушая тишины мгновенья,
Дни жизни там были легки.

Домой их все же сердце звало,
Щемило, плакало в груди,
А дома, как в котле пылало,
Не видя жизни впереди.

И вот они домой вернулись,
Тут вздрогнула душа внутри
К ним три сестры тот час явились,-
«Спустились! Только посмотри!»

Со злобою на них рычали,
Глаза пылали злым огнем,
В бедах своих вновь обвиняли,
Махая грозно кулаком.

Мать и отец к детям взывали,
Те ж оставляли синяки,
От ран родители страдали,
Не выдержали старики.

«О небо! Есть ли в тебе сила,
Чтоб защитить нас от детей,
Иначе примет нас могила
Избавь от них нас поскорей!»

Мольбу их небо услыхало –
Раздался голос из небес….
Охота бить сразу пропала,
Не ждали девицы чудес.

«Ты Тополина обвиняешь,
Что карликом явилась в мир!
Высоким деревом ты станешь,
Но не отпразднуешь свой пир.

Ты, с высоты на всех взирая,
Цвести не будешь никогда,
Гордо верхушку подымая
В тиши, пройдут твои года.

Любить тебя не будут птицы,
Песни свои не станут петь,
Ворон нарушив все границы
Лишь на тебе будет сидеть.

Граната сбудется желанье –
Ты станешь деревом теперь,
Получишь от людей признанье,
Моим словам послушно верь.

В розовом цвете расцветая,
Радость, неся лишь для очей,
Ты, в одиночестве рыдая,
Будешь винить за то людей.

К тебе никто не наклонится -
Запаха нет в твоих цветах,
Никто тобой не соблазнится,
Пройдя с улыбкой на губах.

Ты обвиняла Кипариса родителей
За свой веселый, яркий дар?
Тебе не нужно ждать спасителей
Я остужу твой бойкий жар.

Ты станешь деревом печальным,
Уныло на людей смотря,
Красивым и довольно странным
Тебя понять пытаться зря.

Бросились с хижины сестрицы
Родители за ними вслед,
Сердцем, не веря в небылицы.
Но где они? Пропал их след.

Три дерева там зеленели…
Откуда взялись и когда?
В них дочерей все ж разглядели
Хоть и прошли с тех пор года.

Люди их так и называли,
Как звали девушек тогда,
Родители о них вздыхали,
Дочек теряя навсегда.