1

На вершине холма
Возвышались над градом
Два знатных царя,
Один из царей
Предполагал с городом рядом
Выстроить рынок,
Не торопясь, но скорей –
Демонстрируя шаг,
Развивать через город
Торговые отношения
С караваном, чей повод
Проводили торговцы
Для получения
Прибыли,
И дабы упреком царицы
Царские планы не были,
Царь царю,
Что помог бы в строительстве
Руку прилечь,
Предложил, как ключарю,
Следуя истине
О проведении встреч
Подписать договор,
Что в дальнейшем
Явилось поводом бы
Устроить собор
Дворянства:
Князей
И сословного барства.

2

Пока цари,
Заставляя фигурами
Клетки полей,
Обсуждали дела,
И между турами
В лабиринтах дворца
Рассматривали
Картины творца,
Девицу, что звали…
Мужчина пленил,
Его стан умиляет,
Его прическа, как вымпел
Что на ветру развивает
Страхи, сомнения,
И походка спокойна, размеренна…
Его образ наводит на мнение
Ошибочно первое,
Что нам случаем вверено,
Единственно верное
Что случаем меряно,
Разве что случай от случая
Случайно сбывается,
И тем самым нас мучает
И тем самым нам нравится.

3

Мужчина был князем,
Был вдумчив и сразу
В делах и досуге,
В любви и вражде,
От веселья иль скуки
По скептицизму иль мечте
Ничего не решал,
А отлагал деликатно
Решение свое,
Объяснив: очень важно,
Чтоб время прошло,
Ведь за часами
Яснее становится
Как за делами
Нужно справляться.

4

Царь приказал боярам и князьям
Отправиться по селам и деревням,
Чтоб они осведомились о делах сельчан,
Ежели их дела хороши,
То пусть расширяют они,
Масштаб производства
Пшена, мяса, яиц
Проявят долю упорства
В разведении птиц,
Лошадей и свиней,
Облагородят больше полей
И за терпимый налог
Выставят впрок
На рынке, построенном в срок
Свои продовольствия.
Через рынок путей калия
Ляжет, сообща меж собой города.

5

Девица родилась в селе,
Не мало в селе мужиков,
Несущих пахоту на себе,
Но просыпаясь поутру после снов,
(Ей являлось даже во сне,
Как замуж выходит она
За образованного,
Мыслью подкованного,
Князя, что те же князья
Хвалят в суждениях
Забывая о собственных мнениях)
Она надежды полна –
В село по приказу царя
Князь прибыл вчерашнего дня,
Видела она его уж –
Из сна явился ей муж!

6

На обеды дворянства
Младая краса
По связям родства
Попросилась сперва:
Чай гостям разливать,
Им тарелки менять,
Широко улыбаться,
Да не теряться –
Подле князя стоять,
Но чтоб не мешать
Ему блюда откушать,
Внимательно слушать
Просьбы его,
Делая вид,
Говорить хорошо –
Bon appetit,
Dum spiro, spero -
– Простите что
Вы сей часом сказали?
– “Нет ничего”
– Так наливайте ж в бокалы,
Нам браги отменной;
Ты слышал, простолюдины
На языке своем бренном
Говорят по латыни
– “С французским акцентом,
Боюсь комплиментом
Они льстятся выдать слова”
– Требуха!
________________________________________
Bon appetite – приятного аппетита (франц)
Dum spiro, spero — пока дышу, надеюсь (лат)
________________________________________
Девица поникла
Не смотрит князь глазом
На облик ее,
А в ней нежности было…
Чтоб осенью в хлад несуразный,
Гладить собаку ладонным теплом,
Может час, может два,
Лишь бы скулить под окном
Снова она не пошла.

7

Тем временем в городе
Резку клинка
Показывал царь царю,
Потому как в судьбе
Торгового рынка
Государь государю
Рассудил уж дела;
Прилагается им выпить теперь
Чай по английским традициям,
А наша девица
Устала терпеть
Равнодушье к себе
С мужской стороны,
Что нарывало б в строфе,
Разъяренность любви,
Да уж ловок поэт оказался -
Слог на мгновенье умолк,
И в другой стороне развязался
Об ином разумеющий толк.

8

По совету подруги,
Что решала недуги
Колдовскими тропами,
Девица, посмотрев на кота,
Что усами
Водил у окна,
И по шерстки погладив его,
Решила идти через лес,
Где гнездо,
Ведьма держала и бес
У нее раз от разу являлся,
Внимательно слушал,
Бывало, зевал,
О делах просвещался,
Себя потешал.

9

Собрать велела ведьма
В ночь горящие огни,
Словно через призму,
Свет пропуская лепестки,
Сияют радугой цветки –
Бордовые и белые
Днем на вид одни –
Бутонами зеленые.

Чтоб белые цветки в зелье превратить
Надобно их высушить, в посуде заварить.
Посуда быть должна емкостью – бокалом,
Как ведьма говорила: “внимай меня внимательно!
Пускай любым обманом,
Ты должна так совершить -
Приготовить емкость тщательно,
Чтоб выбрана была из тех, что пить
Не случалось никому –
Лишь только раз возлюбленному твоему.

Затем отвар храни в сосуде,
Который называют люди…
Вот держи, я дам тебе
Бутыль, что был на днях в вине.

Пройдет неделя
От осадка зелье деля,
Приговаривай шепча,
Чтобы свела Земля,
С солнцем на закате
Дальний горизонт –
Тепло твоих объятий
Подумав, примет он.

Зелье наливай возлюбленному в чай,
Крутись вокруг него,
Косою отвлекай,
Когда чай выпьет он, шепни на ухо:
Нынче здесь твой дом
Иди, погрей на печки брюхо.

Не упускай же счастья своего -
Сказала ведьма –
Не перепутай слова моего
И пока не наступила тьма
Иди домой
Той же тропой.”

Ведьма разложила в сундуки,
На дно под колдовские книги
Вырученные от чар своих
Металлические деньги,
Чтоб, как под нос себе бубнила:
“Побольше б мне девиц таких
Поставила тогда бы,
Себе я золотые зубы,
А то жевать совсем уж нечем.”

Век ведьмы будто вечен,
Ведь по заклятью своему
(Все они перемешались
Она решила малость -
По компоненту одному
Взять из каждого рецепта
Для большего эффекта)
Теперь она совсем не знает,
Когда и где лета кончает.

10

Девица, да девица –
Дав женщине прочесть,
Сию начал поэму,
Я в ее лице
Обнаружил гемму,
Чьи наводили вырезы на весть -
Будто бы за женский пол она
Боялась оскорбиться,
Мол, я пришел к ней веселиться,
Без стука и звонка,
Но были стуки и звонки
Но будто в омут темный все вели,
Не искренние, не романтичные,
А за которые еще цепляясь,
Живут недавние путаны,
Что не отвыкли от приличий,
Но от страстей до денег маясь,
Их тяготящие обманы
Осядут вскоре, словно муть.

Я, объяснил интриги суть –
Еще страницы взмах,
Еще секунда мига,
И будут имена.
Девице имя будет Таня –
Она промолвила – “Татьяна…” –
И головой взмахнув во имя
Красоты неопороченной,
На меня, взглянув, спросила, –
“Что за интрига? Здесь все попорчено.”

11

Поговорив о том о сем,
Прощаться время наступило
Она, сказавши не причем,
К слову, очень мило –
“Когда поэму вы намерены продолжить?”
Меня улыбкой в сени проводила.
Сама осталась,
Все ж я в стихах негожий,
Кому испытывать случалось
Как женщина уверенность теряет? –
Я имя не дал ей!
По одарённости своей…
Меня тот понимает.
Но я пишу,
И шляпу в зале
Не случайно памятью оставив,
Я уж оскал, скрывая, слышу
Торопливые ее шаги –
“N……ский, погади!
Ух, то есть погадите,
Позабыли шляпу вы,
Вот… на… держите.”

И мы расстались с ней
Как другу следует расстаться с другом
Без равнодушья и страстей,
Рукой, пожавши руку.

С Татьяной в этой сцене
Вас познакомила поэма,
Знакомлю вас я
С мечением женщины,
Чтоб вы,
Быть может опытней меня
Или в ехидстве или шутя,
Смеялись вслух
Иль про себя.

12

Наша Таня
Печалью, позабывши время
Сидит подле окна,
Такая в ней имеется черта,
Кто нервничает, ест
Кто у стены присест
Совершает и вдыхает
Глубоко и вроде бы легко
На душе становится,
А Татьяна смотрит у окна,
Держа в руках кота,
Кот усами колется,
Что там во дворе? -
Не упал листочек
С деревца к траве?
Не объехала ли кочек
Карета налегке?
Раздумья ей навеют,
Как чарами возлюбленного колдовать,
Пока ей кажется, что не сумеет
Она его заклятьем взять.

13

Тем временем в темнице,
Где доселе была девица,
Чье имя нынче Таня,
(Я расскажу вам после,
Об имени, хранящем тайну,
Которой иль хвастаются гостю,
Иль говорят случайно)
Ведьма беса принимала
И то гордо разглашала,
То на гостя уповала,
Что он подвинется поближе
И наклонится пониже,
(Он-то гость – не бойся мыши!)
Чтоб голосок ее расслышать.

14

– Давеча ко мне девица заходила,
Ее я не спросила,
А рассказала ей сама
Зачем пришла ко мне она.
Ты бес мудреный, а не знаешь
О чем тебе я расскажу,
Ты только кару разжигаешь
(Сложил бес ногу на ногу)
И впрочем, тем ты славишься,
Посланник ада ведьмам нравишься.
Нашлась работка для тебя,
Коль родом вышел из огня -
Сожги священную церквушку,
Что строить будут на опушке,
Крепостные мужики
Во главе с красавцем молодым,
Что отопьет из кружки
Составленный моим
Заклятьем колдовским
Отвар, что даст ему девица,
И думает она, свершится:
Красавец влюбится в нее;
И вот еще:
Не погибай, как в прошлый год,
А то тебя я воскресая,
Теряю драгоценный мед,
Что ночью пчелы собирают;
А он мне нужен для другого:
Для поддержания живого,
И груди вверх рукой подправив,
Взялась она прическу ладить.

Бес приподнялся с кресел,
Копытом топнул, хвост отвесил
И числа принялся отсчитывать,
Когда бумагу кончат линовать
Архитекторы и инженеры,
И двинутся из общества
В церковное священство
Епископы, диаконы.

15

В селе, где были мы доселе
Продолжался шум застолья –
Гостей много, стульев тоже,
Тут и там везде скамья
И шкафов рисунок схожий
Со столами и ковры
До обыденной поры
На полах расстелены.

Татьяна смотрит
Князь отвернулся,
Она настой в чаю разводит,
Чтобы прильнулся
Вкус чая князю
Она, не замечая разве,
Сыплет в фарфоровую кружку
Ему шестую сахарную ложку.

Князь говорит:
– Хорош, довольно,
Сыпать сахар в чай мне
Уже сластит,
Радушие ваше больно,
Постойте лучше в стороне.
Испробовал князь чай из кружки
Татьяна видит и на ушко
Ему уж шепчет те слова,
Что наказала ведьма:
– “Нынче здесь твой дом
Иди, погрей на печки брюхо”.
Князь встает,
Из-за стола выходит вон,
И видит Таня — дело плохо,
Князь к ней идет
Неистово кричит:
– Сия девица сменила планы –
Я докажу господствующим шайтанам,
Что рынка место церковь просит!
Зала молчит, отвесив рты
И на краю стола в углу -
– Держу пари –
Бормочет гость гостю –
Князь сильно пьян,
– “Ведет себя, как хулиган.”

За руки, за ноги
Князя держит все дворянство,
Не пускают за порог
Но сильнее чая пьянство,
И в один, князь, прыгнув скок
Уже скачет на коне
По широкой родине
К царям в город
И несется весть за ним,
Что он разумом гоним –
У царей то власти — хобот
А у князя пчелки жало,
В общем князь – пиши пропало.

16

Если б князь был чуть поэтом,
Он б, скакав к царям неделю,
Не кипел бы знойным бредом,
А писал б под птичьи трели
Строфы об чудесных днях,
Что слагают мощи в русла
Музы, Бога и пера.

Но князь дурен сейчас,
Чары ведьмы закружили
Светлый разум в нем,
Вы, мои прелестные чтицы
Тому свидетелями были.

17

Чем я далее пишу,
Тем более
Меня волненье поневоле
Охватывает за судьбу.
Ворожея мне нагадала,
Что лет в тридцать я женюсь
Мне она ничуть не лгала
За нее главой ручаюсь.
Совьется новая семья,
Родятся дети у меня,
Жена моя красавица,
Витков разумных кузница.

Но известны ж были думы,
Что сутью были для романов,
Творцы кончали жизнь угрюмо,
Даваясь собственным обманам.
Не приклоняясь пред творцами,
Себя я к ним не волоку,
Но за язык свой ласковый цветами
К себе несчастье привлеку.

Но храни меня моя звезда!
От напастей и беды,
Я готов, пришла пора
Снова взяться за узды!

18

Поведаю вам я разговор
Царей с красавцем, что пленил,
Как в сто душ мычаньем хор,
Он Татьяну ворожил.

Два царя,
Чуть дремля,
Почивали в спальнях,
Их кожа в банях
Осталась в ваннах,
С них грязь
Мочалкам поддалась,
Теперь их кожица
Впитала масленую мазь,
Их были лица
Чредой прошедшей
За цветом красным –
Румянцем ясным.

У князя, холодно вошедшего
В сени царского дворца
Утихла яростность лица;
Теперь его рассудок млевший
От усталых ног и рук
Успокоился и бред
Несущий телу долю мук
Отжил свой краткий век.

Пока скакал князь во дворец
Он приготовил разговор,
Как мудрый льстец
Уладил б он
Любой возникший спор.

– Ну… князь…
С чем пожаловал?
О чем ты думал,
Неделю мчась
С села,
Куда дворянство я послал?
Неужто жизнь тебе скучна,
Что скачешь ты туда-сюда?

– “Быть может,
Ваше превосходительство –
Кто ручки сложит,
Тот не судит столь догадливо,
Как если б вы судили,
Когда б царя второго слуги пригласили.”

– Ты князь, смотри мне…
Не по твоей ли то вине
Мне для тебя
Позвать царя?

– “Я понимаю,
Вы заняты,
Как и вы, я знаю,
Две головы
Лучше одной,
И быть тому виной
Если же я
Прошу вас зря.”

Вошел царь второй
Земель соседних,
Небольших,
Главой седой,
Царь первый ему рад –
Его встречает словно брат.

– Ты речью ведаешь на языке его? –
Спросил царь князя про царя,
Вошедшего и тот
Скорее князя
Речами занял себе рот.

Из разговора было ясно
Что церковь строить,
Купалами небо украшать
На солнце их свечение прекрасное
Художника рукою рисовать,
И в поэмах воспевать
Церковное звучание хоров –
Дела второстепенные,
Что, несомненно,
Наводило судей трех
На настроение блаженного,
Смиренного покоя.

Но царям построить рынок
Куда важней церковного спокойствия,
Казна их воет
По возрастанию бумаг,
И золота отсутствие,
Как к закату солнца мрак
Бездомным нищим сеет страх.

19

Вылезает князь, как червь
Из мякоти и сока,
Он, проделав в шкурке дверь,
Говорил высоко:

– Рынок полон челноков,
Не трудясь, они живут,
Богатя столы пиров,
Они в бесславии помрут.

Гнилью будет рынок в граде,
Много денег будет там,
Грязных, чистых – все в одно,
Это ль вы себе к награде
Приберете? Как богам
В жертву мясо и вино
Возлагал не так давно
Верующий язычник –
Князь в умы царей проник –
Неужто вы
Склоны страхам поддаваться,
Как язычные рабы
Природу тайную бояться?

– “Мы тот век уже отжили,
Когда нам гром и грозы чужды были –
Сказал царь снисходя,
Играя золотом кольца –
Выходит, пополняя государство
Крестьянским и иным богатством
Мы – цари,
Свои покоя страхи,
Шагаем в дни
От которых изначально шли?“

– Так точно, стройте церковь
– “Без рынка мы как стая птиц без перьев”
– Без веры страхи не покинут вас
Они, оставив вас, вернуться сей же час!

– “Как мысль родилась в тебе, что мы, цари боимся?!”
– Помилуйте, кто на людей когда-то обозлился,
Тот потерял к ним интерес,
А я дворянству нашему
Добавляю еще вес.

И так торгуясь слажено,
С напором али без,
Князь убедил царей
Построить церковь,
Которая, ближайшая, по памяти моей,
От города была в стольких верстах,
Что лошади, к ней доскакавши, вновь
Скакать не смогут на парах.

20

Так, дорогой читатель,
Минуя жар и вой метель,
Я на ладонях, восторгаясь,
Тебя несу, как обещаясь,
К завету, избравшему тайну;
Средь радостей, печалей я Татьяну,
Нашедший в жизни молодой
Тебе открою как святой.

21

Имя древнегреческое “Татто”
Что ныне на Руси Татьяна,
Мной не случайно взято;
Не с громового пьяна,
Не с философского ума,
А с мучительного чувства,
Что сердце точит как вода.

Оно сначала и вздыхало,
И ныло, падая в груди,
Домов под занавес, ни мало,
Вводя венецианские челны,
Оно, качаясь, засыпало,
В объятиях дремлющей тени.

Мне шел двадцатый год,
Татьяне лет было тридцать
И я сражал подобно рыцарь,
Во славу взятия ворот,
Неторопливость юную
И вспышек ярость буйную,
Родительской заботы одуванчик
Я был страстей, не оседлавших мальчик.

Татьяна Господом помеченная,
Целей благородных исполнитель,
Она чутьем божественным отмеченная,
И солнцем ярким в весеннюю капель
Взяла юнца на воспитание.
Его не развито было сознание,
И чувства им овладевавшие,
Искали в нем признание,
И в пропасть сердце павшее,
Тянуло всякий раз,
Его дрожащий глас.
И он, молча стояв,
Внимал суть медицинских глав.

Татьяна была анатомом университета,
Я поступил на первый курс студентом,
Моих она не поощряв ответов,
Вязала стопку книг бантом,
Велевши заниматься дома,
Я плелся с книгами по улицам поникший,
И на вопрос не разрешаемо возникший,
Я шел к Татьяне снова.

Я вскоре знал все человеческие кости наизусть,
Меня порою посещала грусть,
Томя надежды,
И темными ночами я
В усталости, смыкая вежды
Строки слагал особого стиха.

22

Грудная клетка – thorax
Ребрами соединяет грудину с позвонками,
Тем самым защищая нас
От внутренних увечий возможного удара,
В ней легкие двумя мешками,
Примыкают к легочным бороздам,
И дышат пылко иль устало –
Как объясниться лучше вам?

Таз, на латыни pelvis
Его делят на большой и малый
Пограничной линией меж ними
Является linea terminalis.
Таз органов хранитель важный,
Он образован двумя костями,
Крестцом, копчик у которого является концом,
Межлобковым хрящом:
И Хрящ слабей кости,
Ведь так учили вы?

Бедренная кость – femur,
Ее ль не осветил амур?
Ни она ль изящества полна?
Высоты небесной даром
Она ль вам богом не дана?
Под вашим сизым взором
Я погибаю от стыда,
Вам верно чувство это не знакомо,
И оттого не терпя, вы,
Излом, свершив моей судьбы,
В гонения пустите меня –
Быть может верного врача
Быть может верно – палача.

23

Татьяне я читал стихи
О мышцах, косточках и нервах,
О человеческих системах,
Я стал любимцем у нее,
Внимая, предвкушение слаще,
Желания вел я дальше, дальше…

Вот откровение мое:
С намеком может быть,
Быть может без него,
Как кто желает рассудить…

Я повзрослел, окреп
Знал всякий важный комплимент,
Чтобы девицу обольстить;
Меня Татьяна кончила учить,
Теперь я устоявшимся манерам
Был достойным кавалером.

И от того я имя выбрал Таня,
Чтобы меня собой маня,
Она в мучениях искала
Князя, как без колдовства,
Как обоняньем
Влюбить в себя,
И ощущала, то, что ощущал когда-то я.

24

То чувство, мое сердце томящее,
Я не встречу уже никогда,
Оно в долю лихвы уходящее,
Покидает меня навсегда.

Нынче рассуждаю я по-иному,
Дамам о пошлости толкую соседа,
В их глазах закрепляя былого,
Нравам подчиненного человека.

Он, о пошлости соседа болтая,
Того сам бездумно не замечая,
Утопает, по горло, погрязши в них,
Дам разумы нормами ослепив.

Но довольно!
Сия поэма была послушна, была вольна
В дрессирующем лике поэта,
Он учился у мэтров
Поэзии ставшей классической,
Его тянет покой магнетический,
И, музу на мгновенье за руку поймав,
Он надолго отпустит ее витающий нрав.

25

Церковь уж отстроили,
Прихожане замелькали,
Средь подсвечников, икон,
Колокольня с куполами
Зазвучала туловами,
Часов в восемь утром звон,
На закате литургия,
Во дворе молитвы пия,
Нищих несколько сидят –
Кто у церкви, кто у врат,
Кто монету бросит им,
Кто пройдет ни зол, ни мил,
Кому милостыни есть,
Чем пожертвовать в спасенье
Душ бродячих от призрения.

Вот ведут ребенка за ?пясть,
Он глядит, как за родню,
За здоровье иль покой
Ставят свечи, как одну,
Люди с пламенной мольбой.
Из сердечников, глядит,
Бабка свечи вынимает,
Что сгорели почти уж,
У подсвечников, стоит,
Бабка горсти выгребает,
Стертых в стружку свечных луж.

Ребенка подвели к священнику отцы,
Чтоб он испил вина из чаши,
Не отпуская, он концы
Родительского платья
Страшится батюшкиной рясы,
Что темна как будто ночь,
Скребет по окнам веткой
Вдаль, желая уволочь
Его рукою бледной.

Отцы решили, что в их чаде
Заседает бес давно,
Что в изгнанье, бога ради,
Пустить надобно его.

26

Когда ночь объяла город
В тишине проснулся шорох –
Бес огня в лесу набрался,
Посмотревши ввысь, поднялся
К звездам и луне,
Им, сказавши – брысь! – спускался
Вслед сошедшей тьме.
Бес поднес к церковным стенам
С жара высохшее сено,
Извергая пламя он,
На него дыхнул огнем.
Задыхаться стали немо,
Как в сетях речные рыбы
В сене путаные стены.
Закружили в небе клубы
В ночь невидимого дыма.

27

Тлела церковь,
Названая именем князя,
Словно неясная новь
Не нашедшая либерального взгляда.
Церковный остов
Сбирал на утро
В тумане мутном
Чудаков,
Что тыкали пальцами
И зевали,
Словно за волнами
С земли наблюдали.

Вскоре забыли
Простолюдины
И государи
О князе и церкви,
Будто не было их
В целом мире,
Будто с волнами стих
В океанской долине
Ветра порыв.