- Ну что, сейчас расходимся, а потом ко мне? — спросила я, переминаясь с ноги на ногу и играясь руками в карманах.
- Ну хорошо, — задумчиво произнесла подруга, озираясь по сторонам, стараясь предугадать, кончится ли дождь, который лил с самого утра, отстукивая ритм мелодии природы по серому асфальту.
- Ну, тогда встречаемся здесь через два часа, — ответила я, помахав ей и зайдя в подъезд.

Обычный дождь, который равномерно накрапывал с самого утра, внезапно превратился в настоящую бурю. Шифер выл от ветра, который не сносил разве что дома, деревья и фонарные столбы; дождь шел так, словно с неба лили воду из ведра, лужи стали по щиколотку.

Я с сомнением смотрела в окно на эту выходку природы.
- Что смотришь? — спросила подошедшая бабушка.
- Да, думаю, выйдет Анька или нет, — ответила я, даже не обернувшись.
- Да не неси всякую ерунду. Кто в такую погоду выйдет? — скептически усмехнулась бабуля и вышла из комнаты.

Наверное, она права. Вряд ли Аню выпустят.

К назначенному времени я не появилась, решив, что подруга уже давно сидит дома и пьет кофе, которое она так любит.

Час спустя меня от просмотра телевизора отвлекла телефонная вибрация. Я с непониманием приложила аппарат к уху, в котором раздалось недовольное ворчание.

Ты где, я тебя уже целый час жду.

Я посмотрела в окно, где дождь и ветер хлестали деревья, которые гнулись, как тростинка.

Она стоит и ждет меня целый час? В такую погоду?

Я, естественно, сразу же соскочила и принялась собираться, спотыкаясь о волочащиеся во все стороны штанины.

- Ты куда? — спросила заглянувшая в комнату бабушка.
- Там Анька меня целый час уже ждет. Я ж не могу ее там бросить. Мы сейчас ко мне пойдем, — ответила я, тяжело дыша и натягивая свою кофту.

Бабушка поворчала, но, поняв, что меня не переубедить, вынудила надеть второй слой одежды. Я, попрощавшись и на ходу схватив зонт, пулей вылетела из квартиры.

На Аню жалко было смотреть: некогда обычные брюки настолько промокли, что казались кожаными, с рукавов куртки ручьями лилась вода, которые девчонка выжимала едва торчавшими из-под них пальцами. В руках у подруги был небольшой зонт, который, почему-то, был закрыт.

- Что у тебя с зонтом? — спросила я, накрывая ее своим.
- Его ветер сломал, пока я к тебе шла, — просто ответила она, пожав плечами.

Мне было приятно и стыдно одновременно. Приятно от того, что у меня такая самоотверженная подруга, которая ждала меня под проливным дождем, а стыдно — от того, что вынудила ее стоять и ждать меня, под дождем и без зонтика. А ведь так можно очень серьезно заболеть.

- Ну что, пошли? — улыбнулась я, качнув зонтом, который теперь укрывал двух безбашенных девчонок вместо одной.
- Пошли, — кивнула она.

Мои кроссовки, естественно, махом промокли, как только я наступила в лужу. Анька была умнее и надела резиновые сапоги, но с ее штанами и они ей не помогли. Мы шли, хлюпая сапогами и кросами, полными воды, в насквозь промокшей одежде; не спасал даже зонт, и нас хлестал ливень, но мы шли, болтая, широко улыбаясь и проклиная культурными и некультурными словами дождь.

А когда мы пришли, мы дружно переоделись и уселись возле обогревателя, закутавшись в пушистый плед, и с чашкой кофе и какао в руках и болтали как ни в чем не бывало.

А дождь за окном все лил и лил. Но разве он помеха истинной дружбе? Думаю, что нет. А две неразлучные подруги сидели в гостях и смеялись, противостоя самой природе.

Замечания и советы приветствуются. В меру.