Лишь первый луч коснется небосвода, спешит надежду, радость принести,
В ней так темна, неласкова природа, и мрак ее — основа и нутро,
С ним солнца свет дарует всем свободу и освещает каждому пути.
С ней каждый курс змеистый, безысходный, и предначертан карканьем ворон.

Мечты лелеют в нем, забит делами, и всех кружить стремится и смешить.
То полнится она чудными снами, то прошлое тревожит, бередит.
С ним чудеса летят случаться сами, и вместе с ним доходят до вершин.
Ее игра — бессонница, часами, под тишину блуждания планид.

Пускай ничуть, ни капли не похожи, диаметральны, будто не родня,
Но разве кто из них, из двух, дороже? Из жизни их не вычесть, не отнять.
Как инь и ян контрастные, и все же, ночь ни на грамм не маловажней дня.
И час за часом даты, годы множа, и день и ночь расходуют меня.

***

День

Лишь первый луч коснется небосвода, спешит надежду, радость принести,
С ним солнца свет дарует всем свободу и освещает каждому пути.
Мечты лелеют в нем, забит делами, и всех кружить стремится и смешить.
С ним чудеса летят случаться сами, и вместе с ним доходят до вершин.
Пускай ничуть, ни капли не похожи, диаметральны, будто не родня
Как инь и ян контрастные, и все же, ночь ни на грамм не маловажней дня.

***

Ночь

В ней так темна, неласкова природа, и мрак — ее основа и нутро,
С ней каждый курс змеистый, безысходный, и предначертан карканьем ворон.
То полнится она чудными снами, то прошлое тревожит, бередит.
Ее игра — бессонница, часами, под тишину блуждания планид.
Но разве кто из них, из двух, дороже? Из жизни их не вычесть, не отнять.
И час за часом даты, годы множа, и день и ночь расходуют меня.

Автор готов к любой критике. Смелее!