Пройти и не пораниться сквозь комментариев кусты
Вместо предисловия
Относительно недавно, в ноябре прошлого года, я имел удовольствие участвовать в конкурсе Проза «Мини» 5. Спустя пять дней, написал это эссе. Однако, потеряв ключи от входной двери сайта, не опубликовал его своевременно. По содержанию эссе является ответом на оспариваемое коллегами право участия в конкурсе моего произведения «До хруста высохли цветы».
Удивительное пространство «Интернет». Населяют его исключительно профессионалы. Характерно, что для подтверждения статуса ничего не требуется: заявил и поучай.
С кем не заговори на виртуальном пространстве — каждый спец, дока, а то и гуру. Спорить с «гуру» — завсегдатаем форумов — все равно, что вступать в полемику с «адвокатом дьявола». А у «адвоката дьявола», как известно, четкие инструкции: и в хорошем найти недостатки.
Особое рвение «гуру» проявляет в тех областях, где, спустя тысячелетия, человечество так и не сумело стандартизировать результаты своей деятельности.
Читатель уже догадался, речь пойдет об искусстве, а конкретнее о литературе. Спроси «гуру» о разнице между поэзией и прозой? Он начнет ухмыляться, смотреть на тебя как на приколиста или умственно отсталого и снисходительно ответит: «Это все равно, что спрашивать у художника, чем отличается живопись от фотографии». Проследив за Вашей реакцией, «гуру» продолжит: «Стихи — это рифма, ритм, метр, независимо от того как графически слова записаны — столбиком или подряд».
Так ли это?
На этот вопрос пытались ответить ученые и поэты разных стран и эпох, но так и не пришли к единому мнению.
С давних времен проза оспаривала право у поэзии ходить по одной дорожке, несмотря на явное противопоставление: как область творческого воображения миру действительности. А «Поэзия, — как писал Николай Гумилев , всегда желала отмежеваться от прозы… начиная каждую строчку с большой буквы,… ясно слышимым ритмом, рифмой, аллитерацией, и композиционно, достигая особой краткости, и эйдологически в выборе образов».
Но кто осмелится назвать прозой псалмы? Откройте наугад Псалтырь и прочтите, к примеру отрывок из псалма 118:
«Призри на мя и помилуй мя, по суду любящих имя Твое. Стопы моя направи по словеси Твоему, и да не обладает мной всякое беззаконие. Избави мя от клеветы человеческия, и сохраню заповеди Твоя. Лице Твое просвети на раба Твоего и научи мя оправданием Твоим».
А кто из христиан не упивался неизъяснимым таинством ритма мелодийного собеседования со Всевышним, декламируя молитву «Отче наш, иже еси на небеси…»? Это ли не подлинный образец высочайшей поэзии? Не ощутим ли в этой разновидности прозы ритм? Ритм, не подчиненный строгому стихотворному канону — метру. Ритм, который достигается интонационной структурой текста, приблизительной соразмерностью колонов. И, конечно, различного рода ритмическими повторами.
Выходит ритм, как отличительный признак, не является принадлежностью только поэзии. Тогда, возможно, рифма защитит поэзию от посягательств прозы на ее территорию.
Вряд ли!
Потому что разновидностей рифм множество, и живут эти «разновидности» по своим законам.
Возьмем, к примеру, внутреннюю рифму, находящуюся в середине стиха. Она ведь не обладает главным признаком рифмы, не отмечает окончания ритмической единицы в стихотворной речи. Довольно часто возникает как в поэзии, так и в прозе непроизвольно, автоматически и тем не менее активно влияет на благозвучие текста. А графические рифмы, которые по звучанию и рифмами назвать сложно: лес — утес, нем — на нем, смелый — веселый. Или появление холостой рифмы в белом стихе.
Кстати, о белом стихе.
Помнишь, «гуру», волшебные строки из «Каменного гостя»:
«Приди — открой балкон. Как небо тихо;
Недвижим теплый воздух, ночь лимоном
И лавром пахнет, яркая луна
Блестит на синеве густой и темной,
И сторожа кричат протяжно: «Ясно!..»
Было бы несправедливостью забыть о «сводном брате» белого стиха — верлибре, который мужественно отказался от рифмы, слогового метра и прочих наследственных прелестей стихотворной речи.
Выходит поэзия может существовать и здравствовать без рифмы, уважаемый «гуру»? И она — рифма — не является, как ты утверждаешь, ее отличительным признаком.
Античная поэзия не знала рифмы. Не знало рифмы и русское народное творчество, а именно былины. И сегодня можно встретить немало поэтических произведений без рифмы, особенно в англоязычном стихосложении.
В то же время проза, художественная проза никогда не отказывала себе в удовольствии быть благозвучной, ритмизованной и лиричной, беря пример со своей старшей сестры поэзии.
Еще со времен древнегреческого теоретика красноречия Горгия проза пользовалась особой поэтической выразительностью. Горгий впервые использовал в своих выступлениях симметрично построенные фразы, предложения с одинаковыми окончаниями, метафоры, сравнения и даже рифмы. Однако, после этих нововведений, его речи не стали называться стихами, и сохранили право именоваться прозой.
«Не пора ли автору определиться, какой текст должно называть прозой, а какой стихом?», — слышу твою реплику, «гуру».
Не жди «гуру» однозначного ответа. В литературе, как и во всем, что нас окружает, нет четких границ. И между понятиями «проза» и «стихи» также отсутствует четкая граница. Тому подтверждение «пограничные» жанры, такие как верлибр, стихотворения в прозе, ритмическая проза, рифмованная проза, версэ.
Термин «стихотворение в прозе» предложил Шарль Бодлер, а Иван Тургенев использовал его для своего цикла под тем же названием. Кто из нас не помнит, засевшее в сознании со школьной скамьи: « Во дни сомнений, во дни тягостных раздумий о судьбах моей родины — ты один мне поддержка и опора, о великий, могучий, правдивый и свободный…» Этот и множество других текстов цикла удивительных прозаических миниатюр Иван Сергеевич называл не иначе как стихи.
Блестящие образцы этого жанра оставили нам в наследство такие французские поэты символисты, как Мелларме, Рембо. Их традиции продолжили поэты авангарда 20-го столетия (кубисты, сюрреалисты), уничтожившие колючую проволоку условностей, разделявших прозу и поэзию. В России ярким последователем традиций Ивана Тургенева был Иннокентий Анненский.
А стоит произнести термин «ритмическая проза», как тотчас в памяти всплывает «Чуден Днепр при тихой погоде…» или «Гордо реет буревестник, черной молнии подобен…». И, конечно: « В белом плаще с кровавым подбоем, шаркающей кавалерийской походкой, ранним утром четырнадцатого числа весеннего месяца нисана, в крытую колоннаду между двумя крыльями дворца Ирода Великого вошел прокуратор Иудеи…» Перенести стихотворные размеры в ритмическую прозу активно пытались Н. Лесков и А. Белый.
Литературоведы, «гуру», пришли к выводу, что «ритмическая проза» фонетически организована, далека от симметричности стиха, но отличается повышенной ритмичностью по сравнению с обычной.
Пройдя через столетия, художественная проза вновь обратилась к нововведениям древнегреческого софиста Горгия и рифма опять стала вторгаться в прозаические тексты. Появился самостоятельный жанр «рифмованная проза».
Такова речь Кола Бруньона у Ромена Роллана: «Старый воробей бургундских кровей, обширный духом и брюхом…» Часть исследователей относят к этому жанру и произведение А. Пушкина «Сказка о попе и о его работнике Балде». Создателем рифмованной прозы в русской литературе все же считается Семен Кирсанов .
Не отвлекайся, «гуру», читатель — знаток русской словесности — уже цитирует нам отрывок из «Поэмы поэтов»:
«Проза становится в позу и говорит: — Я стихи! — Хи-хи, — ухмыляются рифмы. — Хи-хи! А мы совсем не стихи! — Проза откидывает прядь, заворачивается в плащ, морщит бровь для серьеза, а рифмы хихикают: — Ты не стихи, ты проза!»
Вижу, я тебя утомил, «гуру», и запутал определениями прозы и ее биографическими подробностями.
Из множества теоретических определений какой текст именовать прозой, а какой поэзией, я выбрал определение филолога-классика Михаила Леоновича Гаспарова:
«…стих — это прежде всего речь, четко расчлененная на относительно короткие отрезки, соотносимые и соизмеримые между собой. Каждый из таких отрезков тоже называется «стихом и на письме обычно выделяется в отдельную строку.
Если мы воспринимаем прозу как бы в одном измерении, «горизонтальном», то стих в двух — «горизонтальном» и «вертикальном», это разом расширяет сеть связей, в которые вступает каждое слово, и тем самым повышает емкость стиха».
Давая определение термину «стихотворение в прозе», академик М. Гаспаров утверждает: «…признаки лиризма традиционны в поэзии, но не традиционны в прозе и поэтому в ней особенно ощутимы и действенны. Нет здесь лишь тех признаков стиха, которые собственно и делают стих стихом: членения на соизмеримые отрезки… Именно поэтому форма таких произведений остается прозаической: «от стиха» в них смысловое содержание и словесный стиль, «от прозы» — звуковая форма. Иногда кажется, что в ней больше ритмичности или благозвучия, чем в обычной прозе, но это — иллюзия. С точки зрения стиховедческой, «стихотворения в прозе» — это проза, и только проза».
Эпилог
Нет черного, нет белого.
Границ не знают «да» и «нет».
Мысль мало очень сделала,
чтоб дать на «Почему?» ответ.
Природа так разнообразна
во всем — в предметах, и в словах,
в живом и мертвом. То, что ясно,
вдруг расплывается во снах,
во времени, в цветах и в клетках.
Был свеж как детка — стал вдруг старым.
Прозрачным был — вуалью, сеткой,
спустя минуту — тверже стали.
Все относительно в природе,
все изменяется, бежит.
Движение родит и портит:
вчера был мускул, завтра — жир.
Не торопись клеймить, что видишь.
Клеймо — надуманный фетиш.
То, что ты выучил, не финиш,
отдай другим словам престиж.
Нет черного, нет белого.
Границ не знают «да» и «нет».
Старалась мысль, но не сумела
пролить на «Почему?» свой свет.
Автор готов к любой критике. Смелее!
Загрузка ...Оценки:
Сергей Среднев - "3"
Спасибо вам! Целая хрестоматия на одной странице. И отличное средство от графоманского угара (это я исключительно о себе!). Иду изучать с микроскопом)
И Вам спасибо за внимание. С уважением, Валерий.
заметно, что поработали над проблемой
а выводы?
Вывод в определении, что считать прозой, а что стихом, которое дал академик Л. Гаспаров. Спасибо за вопрос.
Читать мне, не профи и не гуманитарию, тоже было интересно — ссылки и т.д.
Но если вернуться к Вашему тексту, причине появления этого эссе, ритмической прозе, как Вы настаиваете, Валерий, то там имеется не только ритм, имеются (или угадываются) с первых же строк рифмы, и чтобы их «показать», запишу по-другому:
«Что изменилось в комнате? Все вещи на местах…
Устало со стены глядят портреты.
Неугомонные часы — тик-так, тик-так, тик-так.
Электрочайник раритетный…
Давно его, похоже, не включали.
Скучает ложка чайная на блюдце.
Ей некому спросонья улыбнуться.
Футляр раскрытый для очков. Две линзы в роговой оправе
в него, пожалуй, не вернутся.
И куцый плюшевый барбос в углу сидит на этажерке.
Застыл… Устал… Он долго память детства нес… Тому свидетель бутоньерка.» и т.д.
Может, они не всегда точные, бедные или еще какие, но рифмы есть, как и некоторый, пусть изменчивый (из-за разной длины строк) ритм. Никогда не называла себя гуру и т.д., но если я комментирую конкурс прозы (а для этого здесь не требуется быть литератором или даже гуманитарием, лишь рифмером) и мне кажется, что это не проза, я так и пишу. Рифмы + ритм = вот что помешало мне назвать Ваше конкурсное произведение прозой, но не помешало понравиться)
Хочется добавить, мне кажетcя, что единственно «членение на соизмеримые отрезки…» не делает текст автоматически стихом, как и запись сплошняком не уничтожает поэтичности текста, не превращает его в прозу, например:
http://rifmer.com/vne-konkursa/zhal-no-ne-moyo/27052.html
Уважаемая Марина, когда я писал это эссе, то у меня не стоял перед глазами Ваш прекрасный образ в лице «гуру». Этот персонаж произведения собирательный. Передо мной стоял коллектив одаренных, талантливых и не очень любителей русской словесности, которые при оценке произведения собрата по перу не утруждают себя поисками доказательств, аргументов и ссылок на теоретические источники в пользу своего мнения.
Ничто так не оскорбляет автора, как безграмотная, бездоказательная критика. И ничто так не возвышает в глазах автора, как обоснованная теоретически, аргументированная, корректная рекомендация коллеги.
Очень показательна Ваша убежденность в том, что для оценки конкурсного произведения «… не требуется быть литератором или ДАЖЕ гуманитарием, лишь РИФМЕРКОМОМ». Это что же за кастовая профессия такая «РИФМЕРКОМ», позволяющая утверждать всё, что в голову взбредёт.
Публикующийся человек, хочет он того или не хочет, уже литератор, а стало быть обязан знать азы своей профессии, заботится о чистоте и правдивости своих высказываний, ни на минуту не забывая о том, что его читают, на него равняются, берут с него пример. Потому что он, литератор — личность, не обделенная талантом, проводник культуры, духовности, нравственности. А о какой нравственности может идти речь, когда так называемый «литератор», не предоставив убедительных доводов, объявляет белое чёрным, заявляя при этом «Имею право, я — рифмерком».
В советской России до войны и после в среде «профессионалов», приближенных к партийной элите, бытовало выражение «мы университетов не кончали». Выражение было вроде индульгенции для лиц, принимавших некомпетентные решения. Своего рода удостоверение на непогрешимость.
Вот такая параллель между Вашим «…не требуется быть литератором» и «мы университетов не кончали».
Вы — человек разносторонних знаний, начитанный, одаренный. Почему же Вам облом прогуглить свое утверждение до публикации? Мне этого не объяснить. Уверен, в бытовых отношениях Вы тысячу раз перепроверите информацию, прежде чем внесёте её в уши собеседнику.
Всё вышесказанное не имеет целью кого-то исправлять или перевоспитывать. Все мы люди сформировавшиеся. И тем не менее, одни из нас совершенствуются, а другие остаются в зародышевом состоянии. Надеюсь, мы с Вами относимся к первой категории.
С уважением и надеждой на понимание, Валерий.
Ну, если дошло до «уважаемая», то дело швах)
«Очень показательна Ваша убежденность в том, что для оценки конкурсного произведения «… не требуется быть литератором или ДАЖЕ гуманитарием, лишь РИФМЕРКОМОМ». » — неточная цитата, перечтите, пожалуйста, Валерий, я написала иначе:
«для этого здесь не требуется быть литератором или даже гуманитарием, лишь рифмером» (а rifmer.сom — это сайт)- то есть, человеком, зарегистрированном на этом сайте и имеющим хотя бы 1 РБ. Таковы ПРАВИЛА сайта.
Я играю в игру под названием «Конкурс», но не настаиваю на полуграмотности, часто сожалею о своей недообразованности и уж точно не кичусь ею. Когда я написала: здесь не требуется быть литератором, чтобы оценивать конкурсы, я имела в виду лишь ПРАВИЛА сайта, ничего больше. Хорошо ли плохо, но это действительно так — в этой Игре здесь, на рифмеркоме, у всех равные права.
«Индульгенция на непогрешимость»… Это Ваша точка зрения. Моя — это право на высказывание своего (профессионального или нет, еще раз повторюсь, — правилами сайта не оговорено!) мнения.
Найдите сайт профессиональных литераторов, настоящих поэтов и писателей, возможно, Вам там будет комфортнее. Обратитесь к профи за поддержкой, пусть они укрепят Вас во мнении, что Ваше произведение — проза, пусть ритмическая и к тому же содержащая рифмы. Почему-то Вы это совсем упустили, хотя бОльшая часть моего комментария касалась Вашего произведения и моего обоснования, почему я не увидела в нем прозы. Вы вычленили одно единственное предложение, которое лишь констатирует правила сайта (не мне их менять), и устроили мне выволочку за мое, якобы, бравирование дилетантством.
А гуглом я пользуюсь часто, но в данном случае (имею в виду Ваш текст в конкурсе Проза) он мне не понадобился. Почему? Еще раз, разрешите себя процитировать:
«Рифмы + ритм = вот что помешало мне назвать Ваше конкурсное произведение прозой».
Если Вы не услышите и в этот раз, увы(
С уважением,
Марина
Ой, в оригинале запись действительно идет сплошняком, а на моей странице почему-то отредактировано в столбик, но не мной(
Вот оригинал:
Мама на даче, ключ на столе, завтрак можно не делать. Скоро каникулы, восемь лет, в августе будет девять. В августе девять, семь на часах, небо легко и плоско, солнце оставило в волосах выцветшие полоски. Сонный обрывок в ладонь зажать, и упустить сквозь пальцы. Витька с десятого этажа снова зовет купаться. Надо спешить со всех ног и глаз — вдруг убегут, оставят. Витька закончил четвёртый класс — то есть почти что старый. Шорты с футболкой — простой наряд, яблоко взять на полдник. Витька научит меня нырять, он обещал, я помню. К речке дорога исхожена, выжжена и привычна. Пыльные ноги похожи на мамины рукавички. Нынче такая у нас жара — листья совсем как тряпки. Может быть, будем потом играть, я попрошу, чтоб в прятки. Витька — он добрый, один в один мальчик из Жюля Верна. Я попрошу, чтобы мне водить, мне разрешат, наверно. Вечер начнётся, должно стемнеть. День до конца недели. Я поворачиваюсь к стене. Сто, девяносто девять.
Мама на даче. Велосипед. Завтра сдавать экзамен. Солнце облизывает конспект ласковыми глазами. Утро встречать и всю ночь сидеть, ждать наступленья лета. В августе буду уже студент, нынче — ни то, ни это. Хлеб получёрствый и сыр с ножа, завтрак со сна невкусен. Витька с десятого этажа нынче на третьем курсе. Знает всех умных профессоров, пишет программы в фирме. Худ, ироничен и чернобров, прямо герой из фильма. Пишет записки моей сестре, дарит цветы с получки, только вот плаваю я быстрей и сочиняю лучше. Просто сестрёнка светла лицом, я тяжелей и злее, мы забираемся на крыльцо и запускаем змея. Вроде, они уезжают в ночь, я провожу на поезд. Речка шуршит, шелестит у ног, нынче она по пояс. Семьдесят восемь, семьдесят семь, плачу спиной к составу. Пусть они прячутся, ну их всех, я их искать не стану.
Мама на даче. Башка гудит. Сонное недеянье. Кошка устроилась на груди, солнце на одеяле. Чашки, ладошки и свитера, кофе, молю, сварите. Кто-нибудь видел меня вчера? Лучше не говорите. Пусть это будет большой секрет маленького разврата, каждый был пьян, невесом, согрет, тёплым дыханьем брата, горло охрипло от болтовни, пепел летел с балкона, все друг при друге — и все одни, живы и непокорны. Если мы скинемся по рублю, завтрак придёт в наш домик, Господи, как я вас всех люблю, радуга на ладонях. Улица в солнечных кружевах, Витька, помой тарелки. Можно валяться и оживать. Можно пойти на реку. Я вас поймаю и покорю, стричься заставлю, бриться. Носом в изломанную кору. Тридцать четыре, тридцать…
Мама на фотке. Ключи в замке. Восемь часов до лета. Солнце на стенах, на рюкзаке, в стареньких сандалетах. Сонными лапами через сквер, и никуда не деться. Витька в Америке. Я в Москве. Речка в далеком детстве. Яблоко съелось, ушел состав, где-нибудь едет в Ниццу, я начинаю считать со ста, жизнь моя — с единицы. Боремся, плачем с ней в унисон, клоуны на арене. «Двадцать один», — бормочу сквозь сон. «Сорок», — смеётся время. Сорок — и первая седина, сорок один — в больницу. Двадцать один — я живу одна, двадцать: глаза-бойницы, ноги в царапинах, бес в ребре, мысли бегут вприсядку, кто-нибудь ждёт меня во дворе, кто-нибудь — на десятом. Десять — кончаю четвёртый класс, завтрак можно не делать. Надо спешить со всех ног и глаз. В августе будет девять. Восемь — на шее ключи таскать, в солнечном таять гимне…
Три. Два. Один. Я иду искать. Господи, помоги мне.
А я этот стих в прозе читала.)
Что значит»читала в прозе», Татьяна? Где-либо в разделе «проза», или прочли как прозу? Как прозу прочесть трудно — из-за ритма и рифм, что очень хорошо видно-слышно, если текст напечатан в таком виде, как в моей ссылке (видимо, еще прежним модератором смодерирован), а лучше всего читать вслух.
А я этот «стих в прозе» читала…
Марина, где-то кто-то ссыль давал на него (может, и ты), просто хотела сказать, что помню его. Но там он был записан в столбик, а у тебя сейчас в строку.
Мама на даче, ключ на столе, завтрак можно не делать.
Скоро каникулы, восемь лет, в августе будет девять.
В августе девять, семь на часах, небо легко и плоско,
солнце оставило в волосах выцветшие полоски.
и т.д.
Валерий, большое Вам спасибо, за поучительное эссе.
Все эти выкладки, цитаты, рассуждения, тем более похожие на какие-то умные и полезные речи, так как являют собой образчик развитого словоблудия с солидной историей и традициями, всё это ничего не стоит, ибо глубоко вторично и мертво. Анализ шедевра всегда выглядит беспомощно и нелепо, поскольку абсолютно непродуктивен. Анализ шлака, из которого сложены основание и вершина великого произведения тоже, хотя и со своими особенностями, совершенно бессмысленнен. Построение и многолетнее здравствование целых «отраслей» «знания» в области литературоведения, философии, языкознания и т.д. на основе «анализа» талантливых произведений может быть и важны, и, даже, наверное кому-то нужны, но, мне кажется, они совершенно равноценны высказываниям, подобным моему: чушь собачья.
Все рассуждения о прозе—непрозе элементарно располагаются в примерно таком ряду:
Проза — полупроза —- полупоэзия —- поэзия.
Фантазия «литературоведов» может (и делает это!) в любой точке данного ряда усмотреть возможность для ответвления, усложнения, разрастания, умножения изобилия всевозможных градаций по сути одного и того же. Результат — туман для сокрытия непознаваемости гениальности и размножение околовещественной бездарности.
Человек никогда не учится на подобной чуши. Он учится только от соприкосновения с настоящим и талантливым, только находясь в нужной для творчетва среде, учится, слушая, впитывая, насыщаясь, наблюдая, подражая, а НЕ АНАЛИЗИРУЯ!
Жень, не бубни!)
Сама не бубни.