ИГОРЁК

Мой племянник Игорёк, когда ему было 6 лет, как и все мы, пошёл в школу. Хлопоты, сборы, умилённые слёзы мамочек и всё такое я не смог увидеть воочию, так как сам учился в институте, а вот вечером вся счастливая семья собралась на праздничное чаепитие. Купил я ему тогда футбольный мяч, и, в ожидании радости в глазах ребёнка, позвонил в дверь. Дверь отворил сам виновник торжества.
- Привет, Игорёчек, — я присел, отдавая ему мяч.
- Привет, придурок, — улыбаясь, ответил малыш.
Стоящая ссади него моя сестра Таня начала жестами показывать, чтобы я сделал вид, что ничего не произошло.
Я разулся и прошёл за праздничный стол, несколько озадаченный. Все уже собрались и резали праздничный торт. Сестра шепнула:
- Представляешь, один день побыл в школе и уже научился.
Я понятливо кивнул, и мы все принялись пить чай. Когда Игорёк наелся, то решил поиграть мячом. Он радостно выбежал на улицу и громко, на весь двор крикнул:
- Пацаны, погнали в футбол гонять! Кто проиграет — тот козёл!
Таня схватилась за голову, бабушка запричитала, а дед философски произнёс:
- Это школа, никуда не денешься.
Через полчаса Игорёк забежал домой попить. Глянув на нас, он мило улыбнулся и спросил:
- Что, суки, чай пьёте?
Все замерли.
- Анекдот рассказать?
Я вскочил из-за стола и кинулся зажимать ему рот, так как знал этот анекдот. Сестра, видимо его не знала, и, преградив мне путь, опрометчиво разрешила ему рассказать.
- Сегодня пацаны в школе рассказали душевный анекдот. Слушайте: «Пошёл Вовочка в школу, первого сентября в первый класс, как я. После уроков заходит домой, а родители за столом чай пьют. Он кидает портфель на стол, всё разлетается вдребезги, а он и говорит: «Что, суки, чай пьёте? А писка — то, куем называется!» — он развернулся и уже убегая сообщил, как ни в чём ни бывало, — Я побежал дальше в футбол играть.
С этими словами он радостно выбежал, ну а бабушка с дедушкой, сестра и её подружка дружно принялись пить валидол с корвалолом. Я бегом вылетел, на ходу попрощавшись, чтобы не участвовать в обсуждении результатов первого дня в школе. Игорёк со мной душевно попрощался, так же как и здоровался:
- Ну, что, придурок, завтра придёшь?

МАШЕНЬКА

Мы с приятелем, каждую субботу, в случае, если не ехали на рыбалку, любили попить бочкового пива с хорошей рыбкой. Он позвонил мне в одиннадцать, и мы решили не изменять этой славной традиции. Жена моя привыкла и относилась к этому спокойно. Но, когда я стал одеваться, неожиданно сообщила мне:
- Мне нужно пропылесосить, поэтому Машеньку возьми с собой, пусть ребёнок прогуляется, и мне мешать не будет. И возьми банку, купи три литра молока, там рядом молокозавод из бочки торгует.
- Клав, молока я куплю, а вот может Машке не надо стоять в очереди за пивом, там публика всякая собирается, никто в выражениях не стесняется.
- Ничего страшного, ребёнку только 4 года, поэтому — что она там понимает.
Я пожал плечами, взял тару и мы пошли. Очередь за пивом растянулась метров на пятнадцать, как-никак выходной, и не мы одни оказались такими умными. Пока Лёша, мой приятель стоял за пивом, мы сходили за молоком и, когда вернулись, увидели, что перед нами осталось в очереди всего семь человек. Продавец Лида, приятная, стокилограммовая девушка, лет сорока, бойко недоливала всем подряд. Никаких возражений и претензий она не принимала, а спорить с ней было бесполезно и даже опасно. Возле неё стоял очень грустный мужичок и жалобным голосом просил:
- Лидочка, дай пива!
- Отвали, — не отрываясь от работы, парировала красавица общепита.
- Ну, Лида, дай пива, бокальчик.
- Отвали, я сказала, у меня «давалка» совсем из строя вышла.
В это время подошла наша очередь, и мы с дочкой протянули ей трёхлитровую банку.
- Лида, дай бокал пива, — настаивал грустный мужичок настойчивым голосом.
Лида, молча, наливала нашу банку и, увидев дочку, смолчала, чтобы не наговорить лишнего. Тогда мужик распрямил своё тело, ударил кулаком по столу и громко прорычал:
- Дай пива, сука!
И тут случилось чудо. Лида отставила нашу банку, чтобы немного обсела пена, налила бокал и, сунув его ему в руки, произнесла:
- На, подавись!
Счастливый мужик бережно обхватил бокал, как Ромео Джульетту перед поцелуем, и не пошёл, а полетел прочь, сияя блаженной улыбкой.
Мы забрали нашу банку, быстро дошли домой и сели на кухне вкушать неповторимый вкус бочкового пива. Жена тоже села с нами выпить стаканчик, за компанию. Дочка, увидев, что все пьют, попросила:
- Мамочка, налей мне молочка!
- Потерпи, Машенька, молочко холодное, пусть согреется.
- Ну, мам, очень хочется, налей молока.
- Машенька, я тебе повторяю, молоко холодное, я его тебе не дам.
Тогда дочка, переменившись в лице, и сделав выводы из того, что видела у бочки с пивом, грозно рявкнула:
- Дай молока, сука!
Надо ли говорить, что стакан, который держала в руках жена выпал и разбился вдребезги, ну, а за пивом больше Машеньку с нами не отпускали.

ВАДИК

Каждый день, после работы, наша семья встречается, и все дружно начинаем готовиться к ужину. В тот день жена принялась хлопотать возле плиты, я помогал накрывать на стол, сынок делал уроки и, время от времени, приносил тетрадки для проверки. У жены зазвонил телефон, и она, не отрываясь от процесса приготовления пищи, радостно начала щебетать с какой-то своей подругой. Глянув на неё, я в очередной раз удивился – как это они ухитряются плечом прижимать телефон к уху? Эта нелепая поза с перекошенным личиком, на котором одновременно было и удивление, и восторг от какой-то новости, и задумчивость о том – «посолила, не посолила?», вызвало во мне и восхищение и жалость. Я много раз пытался так сделать, но наши плечи и лицо не так, видимо, устроены, поэтому каждый раз мои пробы заканчивались неудачей – телефон выпадал. Разговор на этот раз продолжался не долго, минут двадцать, после чего она сообщила мне:
- Сейчас Вита звонила, такой прикол рассказала, ты просто упадёшь.
Я лихорадочно стал вспоминать, кто такая Вита, не вспомнил, но, на всякий случай, утвердительно кивнул головой.
- Так вот, представляешь…
В это время на кухню ворвался сынок, который штурмовал вершину знаний второго класса, ткнул маме тетрадку, и стал ожидать результата.
Проверив, жена одобрительно кивнула, чтобы он ушёл, и она смогла дальше сообщать сногсшибательный прикол, или новость. Сынок побежал в свою комнату, жена взяла в руку тарелку, чтобы накладывать еду, одновременно наклонившись к моему уху, но в это время сынок вернулся, и так, между прочим, спросил:
- Родители, а вы сексом-то занимаетесь?
Надо ли говорить, что тарелки через секунду не стало. Куча осколков лежало на полу, а взгляды жены и сыночка встретились. Один взгляд был вопросительный, причём к первому вопросу добавился и второй: «Как можно было выронить тарелку?», ну, а второй взгляд выражал растерянность, и осознание собственной беспомощности. Пауза затягивалась, надо было что-то делать, и я решил «разрулить» ситуацию.
- Конечно, занимаемся, — ответил я ему прямо в глаза, — ты уроки закончил?
- Да!
- Тогда быстро кушать и у тебя есть час, чтобы поиграть в компьютер.
С криком «Ура!» мальчик побежал складывать портфель, а затем, быстро проглотив ужин, побежал резаться в «танчики». Когда я убедился, что он одел наушники, спросил жену:
- Ну, давай, рассказывай прикол.
Растерянный взгляд жены превратился в отрешённый.
- Какой прикол, дорогой? После прикола сыночка всё, что я услышала от подруги, померкло и самоликвидировалось.
Она положила вилку, взяла телефон и началось. Звонила много, но каждый раз разговор начинался одинаково: «Ты представляешь?»
Ну, а мальчик, удовлетворённый ответом, больше нас этой темой не беспокоил, по крайней мере, год. Что будет в третьем классе, не знаю. Запасаемся попкорном!

ВАДИМЧИК

Наш сынок, с самого раннего детства, всегда и везде ездил с нами. В садик мы его не водили, а оставлять было не с кем. Купили детское кресло, установили на заднем сидении посредине, чтобы ему всё хорошо было видно, и, куда бы мы ни ехали, всегда брали его с собой. Надо сказать, что ездить ему нравилось. До трёх лет он мгновенно засыпал, в четыре года начал петь. Просто, как только машина трогалась, он затягивал какую-то свою мелодию и, как «акын», пел про всё, что видел. В пять лет он научился читать, и у него появилось новое увлечение: прочитывать всё, что попадалось на глаза. Все вывески магазинов, названия улиц, рекламу, всё! Однажды мы ехали по городу, как обычно перегруженному транспортом, и перед нами оказалась машина, на заднем стекле которой было лаконично, по-деловому написано: «В очко себе поморгай, и побибикай туда же». Конечно, эта шикарная надпись не могла ускользнуть от внимательного взгляда нашего ребёнка. Он прочитал это вслух, подумал, и, естественно, спросил:
- Папа, а что такое очко?
В мыслях, конечно, было желание сказать ребёнку, что это очки, только с одним стеклом, но пикантность ситуации сделала своё дело.
- Очко, это так нехорошие дядьки называют попу.
- А почему?
- Ну, просто шутят так.
- Понятно, произнёс ребёнок и стал читать дальше вывески магазинов.
Безумно бегающие глаза моей жены, как бы говорили мне, что она не совсем согласна с такой трактовкой, но вслух не сказала ничего, чтобы не акцентировать внимание ребёнка на глупостях.
Через пару месяцев у меня был день рождения, и мы, с широко распахнутыми руками, принимали гостей. Жили мы в своём доме, столы накрывали в саду, гостей собралось много. Жена с ужасом наблюдала, как число прибывших никак не соответствовало объёму приготовленных блюд. Их морозилки извлекались вареники, родственники в срочном порядке были усажены за чистку картошки и, наконец, когда всё было готово, всех позвали за стол. Гости рассаживались, стопки наполнялись, все улыбались в приятном ожидании действа. Неожиданно за воротами посигналили. Жена вышла посмотреть и радостно сообщила, что приехал дядя Вова с семьёй. Приехал неожиданно, издалека. Надо сказать, что дядя Вова был большим начальником, эстетом и гурманом. Он всегда дарил безумно дороге и шикарные подарки. Мы все выскочили его встречать, а он, перед тем как выйти из машины, продолжал сигналить и моргать фарами. Как вы уже догадались, когда дядя Вова победно и торжественно выглянул из окна своей шикарной машины, мой сынок не смог не произнести в ответ своё приветствие:
- В очко себе поморгай, и побибикай туда же!
Улыбки сменились недоумением, а для некоторых и ужасом. Но праздник продолжился, и всё закончилось нормально, за исключением одного – дядя Вова, который приехал на денёк, напился от души, и вышел из запоя только через три дня. Пришлось вызывать его водителя, так как в таком состоянии он ехать не мог. После этого, когда бы и где бы мы ни встречались, в конце встречи всегда произносилась эта фраза, но уже с улыбкой, как тост, или притча.

Автор не заинтересован в критике.