Нескончаемые удары молота. Они отдавались в голове все сильнее. Горан осторожно приоткрыл веки и оглядел убогий гостиничный номер, снятый им вчера. В поисках источника звуков, ставших уже невыносимыми, его взгляд скользнул по обшарпанным стенам, покрашенным краской, некогда именовавшейся белой; по грязному потолку в прожилках паутины, в центре которого приютилась одинокая лампочка, стыдливо прикрытая обрывками газеты прошлого столетия. Нет, не то.
Напротив скрипучей раскладушки, куда вчера он поместил свое худое тело, насквозь пропитаное алкоголем, имелась малюсенькая раковина. Тяжелая капля воды осторожно выглянула из крана. Не обнаружив видимой опасности, она уверенно начала увеличиваться в объеме. Горан уже полностью открыл глаза, и теперь со злостью наблюдал за вредным образованием, прервавшим его, и без того тревожный, сон. Вскоре пузатая капля отделилась от породившего ее механизма, и с грохотом обвалилась вниз.
Терпение подошло к концу. Да и наручные часы, подаренные отцом много лет назад, уже показывали девять. Горан быстро ополоснул лицо и несколько раз провел мокрым пальцем по внешней стороне зубов.
Улица встретила Горана ласковым ветерком, сводящим с ума запахом липы и ужасающей какофонией людских голосов, клаксонов и проезжающего трамвая. Несколько монет, которые зазвенели в кармане, поставили его перед дилеммой: сесть в автобус или выпить кофе. Все разрешилось быстро: пройдя несколько шагов, он был окутан сильным запахом, доносившимся из кафе. Молодой организм немедленно потребовал подзарядки.
В центр города пришлось идти пешком. Через полчаса, когда Горан вышел на площадь, он уже чувствовал себя сносно. Немного послонявшись по магазинчикам, теснившимся по периметру площади, он увидел рекламу, сдобренную разноцветными лампочками: «Нам не нужны твои деньги! Мы сделаем тебя счастливым уже сейчас!»
До встречи с приятелем, пообещавшим вчера в баре найти Горану работу, оставался еще час. Немного поколебавшись, он толкнул неказистую дверь, и вошел в небольшое помещение. Кривоногий шкаф и выцветший от времени стол составляли все убранство комнаты. За столом сидел плюгавый человечек в поношенном костюме. Увидев посетителя, тот посмотрел на вошедшего сквозь пенсне, встал и улыбнулся, протягивая руку для приветствия. Пожимая сухую ладонь хозяина заведения, Горан подумал, что тому, кто обещает сделать счастливыми других, следует выглядеть более респектабельно.
- Я вижу сомнение в Вашем взгляде, — будто читая мысли, произнес человечек. Он вернулся на свое место, и жестом пригласил посетителя сесть на стул по другую сторону стола.
- Расскажите о себе. Впрочем, я попробую угадать: с деньгами у Вас туго, жить негде. Девушки засматриваются?
- Первые пару минут, — невесело улыбнулся Горан. – Когда они видят мои неглаженые брюки и растоптанные туфли, их интерес пропадает.
- Вы хотите устроить свою жизнь, обзавестись семьей, иметь счет в банке и не задумываться о будущем?
- Ну, мне бы для начала немного деньжат – приодеться, да поесть по-человечески.
- Знакомая картина. Вы не первый молодой человек, которого я вижу у себя в конторе. Будь все иначе, вряд ли Вы заглянули бы сюда. Я не буду рассказывать о том, как все происходит, а лучше – посмотрите сами.
Горан кивнул в знак согласия. Устроитель счастья поднялся и сделал несколько шагов к внутренней двери, которая, при беглом осмотре, ускользнула от взгляда юноши. Комната, в которую они вошли, резко отличалась от предыдущей. Стены в ней были задрапированы черной материей, усеянной блестками. В центре стояло большое кожаное кресло с подлокотниками, рядом с которым находился прибор, мигающий множеством ламп разных размеров. От него к креслу тянулись провода, уходящие вглубь шлема, напоминающего мотоциклетный.
- Все очень просто, — сказал человечек. – Вы садитесь в кресло, надеваете шлем, а мой прибор содействует погружению в сон. В это же время я начинаю гипнотический сеанс, который приведет к созданию внутреннего равновесия. Активность мозга будет содействовать переоценке ценностей и, можно сказать, Вы проснетесь совершенно удовлетворенным человеком.
Из всего сказанного Горан осознал лишь последние несколько слов. Он задумался, стоит ли это затевать, но размышлять было лень.
- Сколько времени это займет? – отцовские часы показывали половину одиннадцатого.
- Для Вас пройдет несколько мгновений, в действительности – минут пятнадцать.
«Успею», — подумал Горан и забрался в кресло. Мягкая кожа создавала ощущение уюта. Было хорошо и ни о чем не хотелось думать. Шлем оказался немного великоват, но после нескольких операций с ремешками, он удобно обволок голову. Сразу исчезли все звуки и от этого стало еще комфортней. Человечек покрутил несколько ручек настройки прибора, отчего лампочки засветились ярче и мигать, пожалуй, стали чаще. Руки Горана, лежавшие на подлокотниках, перекочевали в ладони хозяина заведения. Он что-то ласково зашептал, и, как-то внезапно, навалился сон. Глаза закрылись сами, а через минуту прекратились подергивания век. По телу прошли теплые волны и глубокая темная пропасть полетела навстречу…

***

Сон отступал потихоньку, как бы нехотя, еще, возможно, и потому, что Горан не хотел прерывать это блаженное состояние. Тело ощущало нежность простыни и негу мягкого, но теплого одеяла. Еще никогда в жизни он не спал так удобно и крепко.
Левый глаз открылся сам, но тут же, словно испугавшись, снова закрылся. Мозг постепенно переваривал клочок какой-то фантастической картинки. Это длилось несколько мгновений, но затем, уже оба глаза, стали обозревать помещение. Первым впечатлением было ощущение, что сон продолжается. Такое обилие шелка и позолоты он видел лишь в каком-то старом француском фильме о королях. Взгляд устремился вверх, но увиденное никак не прояснило ситуацию. Мифические персонажи, украшающие плафоны потолка еще больше запутали дело.
Захотелось встать. Опустив ноги, Горан увидел комнатные туфли, отороченные мехом. Осмотр комнаты ни к чему не привел – он по-прежнему не понимал что происходит. Услышав предупредительный стук в дверь, Горан метнулся к кровати.
Женщина, вошедшая в комнату, сохранила свежесть и красоту не такой далекой молодости, а ее талии могла бы позавидовать любая девушка. На ее руках лежал поднос, над которым возвышался дымящийся кофейник. Она подошла к столику напротив кровати и оставила там свою ношу. Горан лихорадочно пытался понять, что же с ним происходит. Память выхватывала обрвыки воспоминаний, но мозаика не хотела складываться.
Женщина подошла к окну и отдернула занавески. Солнечный свет ворвался в комнату. Он подействовал словно катализатор для памяти: вдруг отчетливо вспомнился человечек в поношенном костюме и его обещание сделать Горана счастливым. «Смотри, не обманул, плюгавый», – подумалось ему. Нежное прикосновение руки вернуло его в комнату. Глядя в глаза Горану, женщина сказала с улыбкой:
- Фердинанд, дорогой, вставайте! Нам пора ехать в Сараево.