Красное. Много красного.
Женщина в красном платье, танцоры в красно-золотых жилетах под черными накидками, красноватое освещение.
Красное – это огонь.
Красное – это исключение, а не правило.

Это и было как разбавленный огонь. Живой, искрящий, полыхающий.
«Огонь», — возникло в головах зрителей, когда началось движение.
«Огонь», — возникло в их головах, когда неразрывно смешались меж собой музыка, словно скрывающая что-то в своих переливах, играющая со слухом, и тяжелый, тягучий голос. И — красное. Много красного.

И все – вверх. Вскинутые руки, запрокинутая голова. Взгляд, блуждающий за пределами видимого, и голос, громкий, громкий до предела, задыхающийся от собственной эмоциональности. Взмахи черных накидок, руки, красные пятна, движущиеся по сцене. И все – мелькает. И все – непрерывно сменяет друг друга.

А потом. Вдруг. Одна фигура отделяется от остальных и выходит вперед. Прямо к певице. И сливается с ней в единых движениях. В переливающемся проигрыше нет места ни для кого, кроме них. Остальные отступают куда-то вглубь сцены, не прекращая своего танца. А две фигуры в луче света постепенно сплетаются в единое целое. И, словно повинуясь движениям рук танцора, певица подается ему навстречу под аккорды набирающей силы музыки. И вот она резко отворачивается от фигуры позади, чтобы почти прокричать в микрофон всего два слова, и танцор резко разводит руки в стороны и вверх, и за ее спиной словно разворачивается черный сполох огня его накидки.
- ?a casse! – громко, и слова будто стон.
И снова выматывающая своим непередаваемым огнем музыка. И снова женщина льнет к мужчине. Красное и черное. Огонь и пустота. И снова слова, и снова попытки вырваться из кокона, опутывающего сзади. Неразборчивое бормотание, закрыв глаза. А фигура, черная фигура сзади тащит ее вглубь сцены. Туда, к остальным. Потихоньку отступает, не разрывая своих объятий, не давая свободы. И на последних аккордах музыки, словно последняя попытка, женщина вдруг резко рвется вперед, с криком на губах…
- ?a cааааasse!
Протяжный, долгий глас, который она доводит до высшей точки, отклоняясь назад в руках танцора. И – тишина. И – ее прерывистый выдох в микрофон. И – его накидка на ее красном платье. И – сомкнувшийся круг из других красно-черных фигур.

«Огонь», — возникло в головах зрителей, когда две фигуры окончательно соединились в одну. Руки на талии. Черное на красном.
«Огонь», — возникло в их головах, когда любое движение наконец замерло.