Ну здравствуй, мой милый друг… Как я тебя давно не видел, вот так друзья и теряются.
Такое начало встречи — предвестник теплого задушевного вечера. Оба друга в этот вечер могут побыть сами собою. Ведь быть самим собой в наше время не актуально. Сами собой остаются малоимущие люди, бедняки, одним словом. Кто же хочет жить хоть чуточку в комфорте, должен изворачиваться – льстить, подстраиваться, настаивать, лгать. Должен быть стратегом, но чтоб его стратегии доходили до элементарности и были логичны и принципиальны. Иначе такого стратега назовут странным. Какой-нибудь уважаемый дядька скажет: “Да он странный человек”, — хотя сам этот дядька не ездит на Land Cruiser в отличие от странного человека, а точит коронки в пыльном кабинете. Но о стратегиях позже.
- Ну как дела? Работа? Жизнь вообще?
Не задумываясь ни о чем, друзья разговаривали по душам. И смело шутили и с полуслова понимали друг друга. Бывает так, что в шутках уличают. Это несколько больно для юмориста. Ведь когда человек шутит, он открывает в себе хорошее, теплоту. А ее вдруг возьмутся критиковать. Естественно, это неприятно. Но я говорю о шутках, а не о подколках, как это сейчас называют. Если же шутка человека не очень смешна, но он сам искренне смеется, то человек сам невольно его поддерживает.
Друзья мало критиковали свои жизни, потому как оба считали, что любая критика и недовольство это субъект жизни. А все хорошее, что с ними случалось это объективность и чаше всего ее не замечаешь, потому что так должно быть. Выходит неудачи оседают на время у нас в душах, как не должное и вызывают критику. Но мало кого волнует, как не должно быть. В конце концов, это неприятно слушать, и отворачивает успех. Жизнь не слишком длинна, чтоб тратить ее попусту.
Друзья сидели в кафе.
- Ну, иди, закажи что-нибудь поесть. Я полностью доверяю твоему вкусу.
- Пойдем вместе, когда мы что-либо делаем вместе перед другими людьми, это привлекает успех. Так сказать – можно найти общий язык с этими людьми, потому как наши с тобой отношения – индикатор взаимопонимания. И насколько в высоких отношениях мы между собой будем, настолько высоко нас обслужат.
- Однако это порой доходит до смешного.
- Ага, начинается гонка в демонстрировании этих самых отношений.
- Быть может, это иллюзия.
- Да, быть может, нам кажется, так должно быть, быть может.
Несмотря на откровенность друзей, человеку свойственно скрывать что-либо. Вот и одному из друзей доставляло удовольствие ребячиться, а другому, более мужественному, быть лидером, за спиной которого может спрятаться взрослый ребенок. Однако эти отношения ими никогда не обсуждались, а были на уровне чувств.
Вероятно потому, когда друзья стояли возле витрины с едой один из них предлагал блюда, а другой выбирал. «Что может быть высокого в подобных отношениях?» — подумал каждый из них. Безусловно, продавец не понимал чувственной доли того, как друзья относятся друг к другу. И, немного опешив от этой мысли, друзья от чувственного уровня своих отношений естественным образом перешли на уровень интеллектуальный.

- Этот пирог со слоеным тестом и рыбой выглядит достаточно аппетитно.
- Согласен, корочка равномерно красивого спелого не пережаренного цвета.
- Однако каждое слово имеет свой вес. Вот и слово “достаточно” мною употребленное, как, к примеру, возможно употребленный мною в будущем этот пирог, будет иметь свои последствия – либо он усвоится, и я получу удовольствие, либо будет отторжение и постельный режим.
- С моей стороны он усваивается, в смысле того, что я понял, о чем ты говоришь — ведь ты употребил слово “достаточно”, потому что оно обозначает не в полной мере. И если посмотреть в разрезе на рыбный кусочек пирога, то становится ясно, что когда изготавливали слоеное тесто, как ни странно переложили масла, или скорей всего маргарин, что вероятней.
У продавца, стоявшего по ту сторону витрины, заблестели глаза, и появилась полуулыбка на лице. – Это самое масло призвано разделять слои теста. Отсюда и название – слоенное тесто. Отсюда и слои. Однако это тонкости.
- Пожалуй, это тот случай, когда перебор ингредиентов в “магазинной” кулинарии приводит к негативным последствиям. Тесто стало тяжелым. Зазоров между слоями не стало.
Продавец сменил полуулыбку на недоумение. От чего именно — было не ясно, либо от обширных суждений покупателей, либо от того, что много масла это так же плохо, как его недостаток. Друзья, заметив растерянность продавца, спохватились и перешли на прежний чувственный уровень своих отношений. Первый стал предлагать блюда, а второй выбирать из предложений. Но продавец уже иначе смотрел на происходящее. Он всматривался и осознавал, что что-то между ними происходит, чего он не понимает. И он не махнул на них рукой, мол, его непонимание связано с их странностью. Его влекло в ту, казалось бы, поверхностную на первый взгляд обыкновенность, в которой он теперь что-то искал. То искомое им была задушевность.
Друзья заказали говяжьи котлеты. А на гарнир гречку.
- Гречка не рис – кошелек не обманешь – сказал один из друзей.
Его профессиональный почерк выражать мысли зачастую проявлялся в разговорах. Он был маркетологом. И сложные фразы обворачивал в красивые обертки четырех-пяти слов. Под этой же фразой он подразумевал работу продавцов, которые зачастую обманывают покупателей. Если покупателя можно обмануть, продавая ему рис, то продавая гречку, в кошельке не остается денег, так как она дорогая. Так что обманывать не на что и, скорее всего, продавец в таком случае останется с носом. Ведь не будет же он снижать собственно добавленную стоимость, понимая, что в кошельке покупателя денег на нее нет. Да и покупатель не дурак – большие деньги привык считать, в отличие от мелочи, которую стоит рис.

Этот стратегический прием рекламы не очень подходит для данного случая, так как он показывает плохую сторону ситуации, а реклама обычно демонстрирует положительные стороны. Однако правда имеет право на существование.
Продавец, конечно, не уловил смысла услышанной фразы, который в нее закладывался, но счел ее оригинально-загадочной. Тем более он был под влиянием образов друзей, и доверчиво открыт, как ребенок с замершими глазами и открытым ртом смотрит на что-то впервые.
Друзья сели за столик и принялись за трапезу. Мимо шла девушка, им знакомая. Они удивились неожиданной встречи. Один из друзей окликнул ее. Она обернулась и была так же приятно удивлена. Оказалась, что она работала в соседнем магазине. В магазин торговал книгами. Девушка, села к ним за столик, заказавши кофе. Не рассказывая особо о себе, она расспрашивала друзей и все удивлялась и удивлялась им. Ее эмоции выглядели настолько естественно, что друзья сами начали верить, что занимаются чем-то необыкновенным и удивительным и живут не так как все. Однако после она сказала, что ей нужно бежать, что она засиделась, что ей предстоит посетить фитнес , и с завтрашнего дня у нее начинается отпуск и она берет путевку в Испанию. И сказала: “Адьос, мальчики”, — что по-испански означает до свидания. Не дождавшись реакции друзей на ее слова, она встала из-за стола и побежала.
- Ну, что скажешь?
- Она всегда была такой.
- Да, да. Сначала удивляется и можно сказать восхищается нами, оставляя в нас бодрящее чувство, а потом в раз ставит свою жизнь еще более удивительной, чем наши.
- Мг… Раньше я клевал на такой крючок и даже ухлестывал за ней.
- Да? Ты ничего не рассказывал…
- Да что тут говорить — психология…
- Такие девушки, как она оставляют о себе впечатление, что чувство, которое давеча будоражило нас, живет в них всегда. Потому что мы ведь ощутили его от ее слов, а ее жизнь более удивительна, чем наша – это факт.
- И выходит она и без наших слов об ее необычном графике проведения времени взбудоражилась.
- Ага, взбудоражилась.
- Будоражная.
- Будоражная.
Друзья рассмеялись.
- Слушай, а вам на фирму менеджеры не нужны?
- Нет, у нас и так их трое, а должен быть один.
- Ну, с такой прогрессией там и четверым делать будет нечего.
Маркетолог хотел было поднять укоризненный взгляд на собеседника, но знал, что в этом нет необходимости и потому замер в ожидании.
- Я только на таких условиях согласен работать!
Друзья смеялись от души. Чем же они занимались в жизни? Один был преуспевающим менеджером в компании. Другой маркетологом и писал диссертацию. У него назрели мысли относительно того, что наука сложная вещь.
- Вот смотри, я пишу диссертацию. Мне приходится объяснять, откуда взялась та или иная идея, ее следствие действия, последствие применения. В общем, ходить вокруг нее.
- Так…
- А ведь мы с тобой понимаем друг друга сразу… Ну как говорим, так сразу и понимаем. Без объяснений.
- Каждое слово имеет смысл – сказал друг, и будто цепляясь за что–то и карабкаясь чем–то ввысь, вздохнул, ощутив, что и так сидит на своем месте. Это неопределенное была его, внезапно, встревоженная душа, а место — пригретая бухта душевности.