Мальвина проснулась часов в пять, непонятно от чего, будто её изнутри толкнуло нечто там застрявшее. За окнами шел дождь, и было темно, будто и не август вовсе, а какой-то провинциальный ноябрь. Мальвина тихонько вздохнула и перевернулась на другой бок. В изголовье спальника стояли пакеты с Пеппиными и Гековыми вещами. Мальвина подумала и потянулась к рюкзачку, стоящему с краю. От звука открывающейся змейки Чешир что-то недовольно-сонно пробурчал. Мальвина на всякий случай шепнула «извини» и постаралась тихонько достать плеер, присмотренный с прошлого ночера, попутно молясь, чтоб на нём была подсветка.

Неведомые божества услышали её молитвы, и синий свет экрана высветил «Бабочка Люмен».
Мальвина немного подумала и решила оставить трек, тем более, что ей недавно предлагали послушать их песни, да всё руки не доходили.

«Девочка долбиться стеклом,
Ей больше ничего не надо…»

Мальвина легла на спину и положила руки за голову. Голос солиста тихо звучал в ушах, давая шумовой фон и темы для размышлений.

«Добровольная амнезия,
Жизнь на колёсах – это пятая стихия…»

«Да, — думала она, — а мне ведь, наверно, эту песню не понять. В скольких городах я была? В трёх. Ну ладно, в четырёх. А они ведь только гастролями охватили городов тридцать…»

«Поприветствуй меня, Вавилон…»

Дождь застучал сильнее, пробиваясь сквозь тихий шум наушников. Мальвина повернулась на бок, выронив наушник из уха, потом долго вертелась, пытаясь устроиться в спальнике поудобней. Устроившись, она всунула наушник назад в ухо.

«Ты можешь помолчать,
Ты можешь петь,
Стоять или бежать,
Но, всё равно – гореть…»

Мальвина взяла плеер в руки. Пока она разобралась, как выходить в проводник, песня закончилась. Теперь они пели про «маленькую девочку одну на крыше». Неизвестно почему, но Мальвина улыбнулась. Выяснив, что папка, в которой находятся слушаемые ею песни, называется «Люмен изДранное», она улыбнулась снова и пошла листать папки дальше.

«Маленькие дети на крышах домов,
Всех улиц, районов, кварталов, городов…»

Папка находилась в папке «Сплин и туда же», та в свою очередь в папке «подборка русский рок», в которой были папки «Бред», «Старая гвардия», «Женщины», и ещё несколько отдельных песен.
Папка же «подборка русский рок» находилась в папке «аСССорти» вкупе с «подборками друзей», «АвПес»ом и «Всяко».

«И в сотый раз по кругу
Кому-то повторяют:
Дыши… Дыши…»

Внезапно Мальвина подумала, что сейчас, именно эта песня, вливает ей в уши неведомый, но явно осязаемый ею яд. Она снова взяла в руки плеер с желанием переключить песню, но экран ей выдавал только изображение ключа, который она не знала, как убрать.

«Я ничего не слышу,
Я затыкаю уши,
Я ничего не знаю,
И мне никто не нужен,
Я ничего не слышу,
Я затыкаю уши,
Я ничего не знаю,
И мне никто не нужен!»

Плеер ей всё-таки поддался. Мальвина не стала переключать песню, но чуть ли не в последний момент поставила случайный выбор. Следующей выпавшей песней были какие-то кельтские мотивы, под которые она незаметно заснула.

Проснулась она уже часов в десять под дружный шум с кухни. Заглянувшая в её комнату незнакомая ей девушка восточной внешности сказала: «через минут двадцать начнём репетировать». Мальвина улыбнулась, протёрла глаза и потянулась за джинсами.
- О, да ты уже проснулась. Не хотел тебя будить, — в комнату зашел Чешир с бутербродом в руке. Мальвина инстинктивно сжалась.
- Не мог бы ты выйти? – спросила она немного смущенно.
- Да что я там не видел… — ехидно парировал Чешир, но всё-таки отвернулся к стене и начал изучать изображенную на плакате сакуру. – Ты ведь в курсе, что сейчас репетиция будет?
- Угу, сообщили уже, — ответила Мальвина, быстро натягивая джинсы. – Правда не знаю кто, я ведь тут первый день, не всех ещё выучила… Всё, можешь поворачиваться — сказала она, затягивая пояс на джинсах.
- Ничего, быстро выучишь, — немного покровительственно ответил ей Чешир. – Нас-то тут всего сейчас… двое, четверо… они ушли… пять… семеро вроде, не считая нашу несравненную режиссёра, которую опять чёрт-знает-где носит… — Чешир закинул себе в рот остатки бутерброда и спросил, — ты перекуфыть фяс хочешь или как?
- Или как… — задумчиво сказала Мальвина. – Или хочу… Ладно, пошли на кухню, а там разберусь.

***

Коломбина вздохнула и опять набрала номер. Гудки отдавались маленькими ударами молоточков в виски.
- Алло?
- Фух, наконец-таки. Ты чего трубку не брал? – с усталой претензией отозвалась Коломбина.
- А тебе не кажется, моя дорогая Юлия, что человек имеет право на свободу от разговоров с тобой? – привычно поддел её Панург. Потом его тон смягчился. – Ладно. Чего хотела?
- Наверно, сообщить, что сейчас сижу на лавочке рядом с твоим подъездом. А ты дома, и не отнекивайся, я тебя с утра в окне видела. Ты запустишь бедную замершую усталую девочку к себе погреться?
- Бедная замёршая девочка слишком наглая, — ответил он, открывая дверь подъезда и отнимая трубку от уха. – В конце-концов, могла в домофон позвонить и не разыгрывать это представление с телефонными звонками, — добавил он, нажимая на сброс.
- Угу, — виновато отозвалась Коломбина, вставая с лавочки и направляясь к двери. – Просто у меня голова не варит, честно…
- Что пила? – поддел её Панург, пропуская её и закрывая дверь.
- Чай зелёный, — с наивной честностью сказала Коломбина, начиная подниматься по лестнице.
- Угу. Заодно болтала с новенькой, просвещая её… Ты хоть сама в курсе, что нарушаешь сейчас пару негласных правил нашей чудной системы?
- А откуда ты знаешь, о чём мы там болтали? – удивилась Коломбина, останавливаясь перед дверью с цифрой «6» и дожидаясь, когда Панург откроет.
- Входи, не заперто.
- Так знаешь откуда?
- Не скажу, — он показал язык.
- Не зайду, пока не скажешь.
- Напугала, — хмыкнул он. – Ладно, скажу, правда только одну фразу.
- Ну?
- У вас дверь зелёная в коридоре, — Панург снова показал язык и подтолкнул Коломбину к двери. Та было возмущённо вскинулась, но тут Панург одним шагом сократил расстояние между ними и поцеловал её, пресекая на корню поток возможных обвинений.

***

- Ты вообще в сценарий заглядывала? – возмущался Чешир.
- Нет, — честно призналась Мальвина, потупив глаза. – Я его не нашла.

Тильтиль заглянул в один из ящиков, нашел там сценарий, подошел к ним и протянул его Мальвине. Чешир устало вздохнул и подошел к ней сзади, заглядывая через плечо.
- Вот, смотри. Ты играешь роль Кати. Сейчас ты сидишь в уголочке и читаешь сценарий, пока мы все остальные репетируем, делая вид, что ты здесь. Как прочитаешь пару раз, попробуй выйти к нам и, хотя бы заглядывая в сценарий, делать то, что с тебя требуется…
- Тиран, — вздохнула Мальвина.
- И эгоист, — добавила подошедшая к ним Багира – та самая, что с утра говорила Мальвине про репетицию. – Ты почитай сценарий и увидишь. С тремя девушками сразу крутить!
- Эгоист, — печально подтвердила Мальвина. Чешир ей определённо нравился, а тут оказывается…
- Ты лучше не обзывайся, а сценарий читай… — недовольно пробурчал Чешир. – И иди в уголок, а то ты сейчас будешь тут мешаться, хорошо?

***

За окном ухнула сова. Коломбина удивилась, а потом мысленно махнула рукой. Ну подумаешь, сову услышать в центре города. У некоторых ещё и не такие глюки бывают.
- Ты бы хоть душ приняла, — донёсся с кухни голос Панурга.
- А мне пофигу, — отозвалась она, свернувшись клубком под одеялом. – Лучше бы выпить предложил.
- Юль, это уже наглость, — Панург зашел в комнату, и облокотился на косяк. – Сначала ты без предупреждения заявляешься ко мне домой, потом утягиваешь меня на кровать, а потом ещё и выпивки требуешь!
- И сигарет, — Коломбина довольно потянулась. – Ты не мог бы мне кинуть пачку?
- Когда ты уже бросишь?.. – вздохнул он. – Где твоя пачка лежит?
- В кармане куртки, во внутреннем.

Панург вышел из комнаты. Коломбина потянулась ещё раз, а потом села на диване, накинув на себя одеяло вместо одежды, валяющейся на данный момент по полу рядом.

Зашедший назад Панург протянул Коломбине открытую пачку и зажигалку. Та достала одну сигарету и закурила, а Панург открыл окно и выбросил наполовину ещё целую пачку на улицу.
- Ты чего?.. – обиженным тоном спросила Коломбина.
- Ничего, — Панург закрыл окно. – Просто вдруг тебе в голову придёт опять начать ко мне приставать, а ты куришь какую-то дешёвую дрянь, противно даже.
- Купи мне дорогие, — огрызнулась Коломбина, затягиваясь.
- Не буду, — меланхолично пожал он плечами. – Лучше бросай.
Коломбина ничего не ответила, только затянулась снова и стряхнула пепел в блюдцу, стоящую перед компьютером, для чего ей пришлось встать, придерживая одеяло свободной от сигареты рукой.
- Да зачем ты его держишь-то, единственное я понять не могу… — вздохнул Панург. – Я тебя уже всю и со всех сторон видел, так зачем закрываться?
- Для внутреннего комфорта, — огрызнувшись, пояснила Коломбина. Потом подумала, и затушила бычок. – У тебя вообще какие планы на сегодня были до того, как я к тебе завалилась?
- Никаких глобальных, — пожал плечами Панург. – По крайней мере, если ты сейчас подойдёшь ко мне и меня обнимешь, я забуду о них окончательно.
- Эгоист… — выдохнула она, подойдя к нему сзади и обняв обеими руками, отчего одеяло, оставшееся без поддержки, сползло на пол. – И почему это я ведусь?..
- Потому что ты, моя дорогая, меня любишь, а я этим нагло пользуюсь, — усмехнулся Панург, глядя куда-то вдаль за окно. Потом он развернулся и задумчиво посмотрел на Коломбину. – У тебя ведь тоже никаких конкретных планов на сегодня нет других, да? – спросил он, с мягкой ехидцей заглядывая ей в глаза.

Она вздохнула и с улыбкой сделала вид, что отвесила Панургу пощёчину. Он мягко перехватил её руку, а другой провёл ей по щеке, спускаясь на шею и на плечо. Коломбина усмехнулась с печальной благодарностью, потом подняла глаза и подалась вперёд, ища его губы. Планы, даже если и были, явно откладывались.