- …хорошо, как скажешь.
- Что-то слишком много покорности в голосе, — усмехнуся. – Ты же у нас это… свободолюбивая…
- Я? свободолюбивая? агагже… — усменулась в ответ. — Будь я свободолюбивой, я сейчас была бы в Москве… хотя нет, не в Москве, где-то на подьездах… не важно. А я не поехала. Какая я после этого свободолюбивая?
Молчание на протяжении половины квартала быстрым шагом.
- Хотя, наверно, в этом и есть свобода, — задумчиво. – Свобода делать поступки или не делать… Свобода поехать к чёрту на кулички или остаться – не потому что «обстоятельства», а просто остаться…
Ещё полквартала молчания.
- Тогда можно предположить вообще… вообще… — злюсь, что забыло подходящее слово.
- Что предположить? – с небольшой усмешкой.
- Что бунтари гораздо менее свободные, чем обычные люди, — объясняю я с горящими от стыда за моё косноязычие ушами. – Что по-настоящему свободные люди – это те, которые могут опустить глаза и сказать «хорошо, пусть будет так». А бунтари… У них просто нет выбора…