«Так, собирайся, — пойдём к Наташе. Надо выяснить некоторые детали,»- приказал Гальэцкий. «Какие ещё детали? Саша- это висяк, страшный и опасный! «-бубнил своё Мортерацкий, но Галекс был неумолим, он почувствовал след и не собирался его терять: «Во-первых, покойные хотели дать показания на господина Николая Лавуя, который отзывается на погоняло Никс Лавуль. Он крупный наркоторговец и его главный подельник хотел его сдать властям со всеми потрохами, за что этого уже главного свидетеля, а между нами девочками — говнюка, и записали под программу. Во-вторых, кто есть такой Никс Лавуль, а он, между прочим, бывший спортсмен, олимпийский чемпион по скалолазанию. В-третьих, у него были ученики и весьма перспективные, особливо один, который выделялся смелостью, находчивостью и, я бы сказал, наглостью. Кличка у него была уже тогда- Альпеншток, он же- Рамон, видимо в память об известном убийце Троцкого, Рамоне Меркадере, которого завербовала родная мамаша Мария Каридад — агент НКВД. Засветился один раз, когда, как он сам утверждал до своего полного исчезновения, нечаянно , в состоянии аффекта, зарубил приятеля, с которым не поделили какую-то там безделицу, подружку- пивную кружку.» Гальэцкий передохнул и продолжил: «Смотри, какая картина маслом получается, Сергунёк.» Серёга от этих слов приосанился, встал с пола, отряхнулся и сел поближе к Александру, по привычке открыв рот. «Сейчас, кровь из носа , надо всё узнать про этого Рамона-Альпенштока: где, кто и как . Это есть основной момент!»- «Какой ещё момент»- непонимающе уставился полукнязь на Гальэцкого, -»Тут всё дело как одна чёрная дыра и та у негра…» «Уймись, Фома неверующий. Ты вот подумай, те двое выпавших были кто? » «Кто ?»- тупо повторил Мордер. «Они были быками, то есть телосохранителями. Понял?»-спросил Александр, внимательно и строго посмотрев на Мортерацкого. «Быками-сохранителями», — послушно повторил Сергей. «Ты, шо за эхо работаешь сегодня? Соберись!»- прикрикнул Гальэцкий. «Так, на чём мы остановились?- «На быках-производителях,»- отчеканил Сергей. «Точно, у которых голова для чего?» — Серёга благоразумно промолчал. «Верно, Сергунчик, что бы ею есть! Ха, что и требовалось доказать. Понял?»- весело спросил Александр. Было заметно, что он нащупал какую-то ниточку, может, очень тонкую, но его интуиция, которая иногда зашкаливала за рамки дозволенного, говорила ему: в этом что-то есть и это можно съесть. Он весело прошёлся по кабинету и, проходя мимо Серёги, по-панибратски хлопнул его по плечу. «Чего ты так развеселился-то»- спросил Сергей Гальэцкого-»Мы, что будем эту развесистую клюкву про быков производителей докладывать? Знаешь, шеф, у меня иногда складывается впечатление, что ты сам себе анекдоты рассказываешь и такой загнёшь, который ещё не слышал,»- съехидничал Серёга. «Ладно, Сергей, кто смеётся последним,того и цыплята, а сейчас собирайся и пойдём к Наталье.» Наконец-то до Мортерацкого дошло куда они сейчас пойдут. Александру всегда доставляло истинное удовольствие наблюдать то, что происходило с лицом Сергея, когда им по долгу службы надо было идти в отдел информатики, где работала активистка, комсомолка и просто красавица, божественная Наташа. Первая и неповторимая в их конторе. Губа отвисла сразу, глаза заволокло каким-то дурманом и… Серёга поплыл, поплыл в сладкий туман. Он был влюблён, безнадёжно и безответно, так как для Наташи такого рода мужчин не существовало. Мужчина-мальчик- нонсенс, в природе таких — нет. Они вышли из кабинета, поднялись на этаж выше и вошли в кабинет, где трудилась первая красавица конторы. Мордера ожидало разочарование, так как рядом с Наташей сидела никто иная, как сама Анна Иоановна Квадратова, как говорится, собственной персоной. Мортерацкий терпеть её не мог за властный, ехидный характер, которого, кстати, побаивались многие мужчины, работающие в конторе. За глаза её прозвали Анка-фальшивомонетчица.Она в своё время, работая под прикрытием, раскрыла одного очень крупного фальшивомонетчика. Этот «товарищ» был из тех мест, которые правее Украины и левее Монголии. Как он выдал все секреты своего производства, какие методы допроса с пристрастием были применены, осталось тайной за семью печатями, но то, что Анка была женщина не только с большой буквы, но и с большими формами, видно было невооружённым глазом, наверное, даже слепой ущучил в чём тут фикус-пикус. «Чего, вы так вваливаетесь в отдел, вам что тут американский полицейский участок из дешёвого сериала. А?»- сурово зыркнув, начала в своём привычном стиле Квадратова. Полукнязь, сразу струхнув, спрятался за Гальэцкого, к которому Анна относилась с каким-то суеверным уважением. «Что ж ты, Саша, пример подаёшь молодому сотруднику неподобающий,»- властно поджала пухлые губы Квадратова- «Могли бы и постучаться, а вдруг мы тут примеряем последний писк самого нижнего белья?» «Дамы, мы приносим свои искренние извинения, что своим приходом нарушили вашу светскую беседу. О чём шла речь, коли не- секрет?»- спросил смиренно Александр. «Вот, опять Эдик из компьютерного свои вирши приволок!»- призрительно сказала Квадратова-» Пишет и пишет, графоман, чёртов!» «Ну не стоит так сразу, Анна Иоановна,»- проговорила тихо Наташа, искоса стрельнув глазами в сторону Гальэцкого. -» Неплохие строки: «Осень пришла полуграцией, реку затянула всю льдом…» «Пора начинать маструбации, не то все с ума мы сойдём..»- громко брякнула Анка и добавила:»Что ж до полной-то грации ума что ли не хватило? Наташа, и фамилия у него подозрительная, доисторическая. Вот мне недавно подбросили на стол доброхоты хреновы, про промысел божий.Это можно читать таким барышням как ты да я. А это всё — сопли, прошу прощения за интеллигентное слово». Она прошлась по небольшому отделу и сквозняк со свистом начал свою мокрую, насморочную провокацию. Гальэцкий спокойно наблюдал за конторской матроной, по опыту зная, что надо дать этой женщине выговориться. «Вот вы, мужики, не понимаете, что нужно слабой, трепетной и нежной душе молодой женщины», — с чувством обиды сказала Анна Иоановна. Она встала напротив Александра, приперев его к Мортерацкому, который в свою очередь, оказался припёртым к стене, откуда жалобно поглядывал в сторону Наташи. Казалось, что на Квадратовой лопалось всё: юбка, блузка, чулки и из этих трещин выползала страсть, которая затапливала комнату своим жаром истомлённого тела, которое, в свою очередь, хотела тела Галекса нагло и немедленно. Александр чувствовал себя как на приёме у высочайшей особы и внутренний трепет он унимал медитативно, как его обучал один знакомый спец по практики йоги. Он представил, что у него стрелки не только на брюках, но и на рукавах, и носках, и вообще- дочка и при ней жена это самое наилучшее, что случалось в его жизни.