Я бесшумно спускался к ночному городу. Тысячи огней подо мною, и звезд позади не меньше. Их так много, что стоит задуматься и ты теряешься, где верх, а где низ. Шел конец лета. Воздух был холодный, и где-то в стороне плыла тяжелая грозовая туча. Ветер доносил запах озона. Судя по всему, дождь пройдет здесь, когда я буду внизу.

Я парил, наслаждаясь и растягивая момент. Еще не скоро удастся испытать эти ощущения вновь. Мои невидимые сотканные из воздушных нитей крылья придется сложить за пределами города. Между домов слишком тесно, бетонные стены, арматура и машины не хуже острых скал царапают и мнут призрачную Материю. В полете Материя становится плотнее, и достаточно осязаема, чтобы удержать носителя в воздухе. Легко проходя сквозь все живое, она при этом остается уязвима к некоторым материалам, и к металлу в первую очередь.

Когда-то города людей не были такими холодными и тесными, и мы спускались из Арна прямо к жителям. Иногда дети могли видеть нас. Хоть крылья и укрывают от случайного взора, но дети внимательны к окружающему миру. Потом города стали расти. Плотно стоящие друг к другу девятиэтажные дома по размерам едва ли не превосходили два развернутых в ширь крыла, стало почти невозможно спуститься между ними не задев заложенный в основание стен металл. Когда один из нас по неосторожности слишком сильно повредил крылья, он больше не смог летать. Он был вынужден остаться жить среди людей, а спустя несколько месяцев полетел в последний раз, прыгнув с крыши дома. После этого старшие настрого запретили пользоваться крыльями в крупных поселениях людей.

А с земли сияние звезд не такое холодное, здесь они приобретают новый загадочный блеск. Город же наоборот перестает казаться манящим и дружелюбным. Может быть просто страх перед чем-то новым, чужим? Дальше не полечу. Только пешком.

Я опустился на холм неподалеку от автотрассы. Крылья лаская пригнули траву к земле и зашелестели листвой стоящего рядом одинокого дуба. Ослабив нити я укутался в крылья, плотно окружив ими себя. Так уже не взлетишь. Внезапно я почувствовал себя маленьким и беззащитным, мне сделалось зябко. Я поежился, и зашагал в сторону города вдоль дороги.

Крылья отведут любопытный взгляд, и останутся невидимы даже для самых дотошных, к тому же занимают теперь совсем немного места. Надо будет найти для них рюкзак. Утром. Мы любим приходить в города ночью, улицы пустынны и больше напоминают Арн, чем в другое время суток. Только вот дома в Арне теплые и родные, летать там не опасно. Дома в Арне делают из Материи. У нас почти все делают из Материи, кроме крыльев. С крыльями можно только родиться. Здесь, на земле. Очень редко. Мы спускаемся за каждым и забираем их с собой, потому что они редко выживают в обществе. Материя имеет свойство делать крылатого незаметным. Сам же носитель может до поры до времени не чувствовать свою особенность, но одиночество, ощущение, что ты не такой как все, постепенно начинает сводить с ума.

Мимо проносились машины, а пешком дорога оказалась значительно длиннее. Я пожелал, чтобы меня увидел человек, которому можно довериться. Четвертая машина направляющаяся в город сбавила скорость, боковое стекло приопустилось и участливо поинтересовалось:
- Малый, ты чего так поздно за городом? С пруда возвращаешься?
Я смущенно улыбнулся, мне не хотелось обманывать.
- Похоже скоро пойдет дождь, вон как сверкает вдали. Садись в машину. Дрожишь же!
Я действительно дрожал. Не заставляя себя упрашивать, я забрался в машину на заднее сидение, чтобы крылья не рассеивали внимание водителя. Машина тронулась к горящим впереди огням