Сейчас я готов пострадать за весь мир,
За каждого ступающего
По этой неугомонно вертящейся планете.
Вон за ту девочку с зелеными волосами
И ярко-малиновым ртом:
все это фальшь, маскировка — ведь ей так страшно,
Ее бьет отчим, а мать закрывает глаза.
За ту бродячую собаку в засохших струпьях,
На чьем боку карманным ножом вырезано бранное слово.
Необвинительно скулящую, жмущуюся к батарее
И оставляющую кровавые подтеки
на графитовом полу подъезда.
За того десятилетнего мальчика под капельницей с цитостатиком.
За ту старушку, что из последних сил
Тащит ведро от колодца, утопая по колено в снегу.
За всех тех, кто сжав свои виски,
Сидит в прокуренных комнатах и не понимает,
За что это случилось именно с ними.
Пусть тело мое покроют стигматы.
Пусть разум бросит меня ради кого-то другого.
Пусть разорвут каждую связку и выдернут каждый сустав.
Пусть только перед всем этим будет
Один только вечер.
Вечер, когда по черному бархату воды
Маслом лунного света написаны звезды,
И я ступаю по ним босыми ногами.
Совсем не чувствуя ледяной воды.
Когда я смогу хоть однажды
Быть с тобой.
В этой страсти могут сгореть даже звезды.
Так можно я возьму на себя
Всю активность их афферентных нервных волокон,
Все сотни миллиардов нейронов,
Что бегут при ноцицепции боли
По коридорам умов всех больных и нищих,
Всех калек, всех обиженных, раненых.
Всех, кто ощущает хоть что-то, отличное,
от самадхи, сатори, нирваны или просто покоя и счастья.
Можно, пожалуйста, можно?
Лишь бы хоть один только раз.
Быть тем, чем я являюсь.
Тем, чем я хочу.
Что снится каждую ночь.
Быть с тобой.