Ноги босые увязли в озерном иле.
Стебли кувшинок сплетаются в глубине.
Может быть, сказки давно превратились в были?
Здесь и сейчас я поверить готов вполне

В то, что из озера вынырнет вдруг русалка,
Выжмет тяжелые змеи зеленых кос
И, не стыдясь наготы своей (вот нахалка!),
Сядет на ветку и хвост выгнет, как вопрос.

Из тайника кот ученый цепь золотую
Вытащит, прочность проверит ее, и вдруг
К дубу зеленому сам себя принайтует,
Чтоб траекторией был идеальный круг.

И, обходя дуб размеренно и неспешно,
По часовой или против — то сяк, то так -
Будет он петь и рассказывать сказки: леший,
Что рядом бродит, послушать их не дурак.

Стежки-дорожки утратят вдруг направленья,
И непонятных следов их покроет вязь.
К особнячку приведут тропки, без сомненья -
На ножках Буша-то Бабка как поднялась!

На навороченной ступе теперь лихачит
Без техосмотра — прикормлено все ГАИ.
А в заточенье царевна грустит и плачет,
Бурому волку вверяя мечты свои.

А Черномор здесь под жовто-блакитным флагом,
Шествуя важно, морпехов ведя отряд,
Вышел из озера четким парадным шагом -
Только хрустальные брызги вокруг летят.

Старый колдун, левитации зная тайну,
С богатырем в облаках шпарит во всю прыть.
В плен королевич царя захватил случайно,
Выкуп не знает теперь, у кого просить.

Ну а Кощей, посетив свой депозитарий,
Очень боюсь, что останется там навек:
Выход не может найти — он ведь очень старый.
Жалко его, хоть Кощей, но ведь человек.

Здесь мед и пиво дают на халяву, вроде.
Я ведь безусый — так все попадет мне в рот…
Что ж это, братцы, порой на меня находит?
Всякую чушь я несу, словно идиот!