Жили три царевича при царе-отце
Как-то пригорюнились, сидя во дворце.
Подошел царь-батюшка: — Вот что, пацанва,
Выслушайте в точности все мои слова.
Вы носились по двору, словно байстрюки,
Дома сиднем вам торчать просто не с руки.
Разойдясь в три стороны и, стрелу пустив,
Избирайте по стреле правильный курсив.
Про запас возьмите вы новые штаны
И не возвращайтеся каждый без жены.
Там, где стрелы ляпнутся, будут жёны вам.
У кого милей и краше, тому царство дам.

Старший брат пустил стрелу на боярский двор:
Дочь боярская поймала, прыгнув из-за штор.
Средний брат пустил стрелу прям во двор купцу:
И купеческую дочь он повёл к венцу.
Младший брат – Иванушка лук свой натянул
И пустил от тетивы он стрелу в загул.
Долго лётала стрела прямо, вкривь и вкось,
Только ветер взял её и в болото брось.
Жаба там лупатая в тот момент была
И своим беззубым ртом ту стрелу взяла.

Подошёл Иванушка и ей так сказал:
- Слышишь, лупоглазая, это я пускал,
Так что ты, зелёная, лучше не шути,
И мою стрелу скорей с миром отпусти.
Отвечала жаба та: — Ваня, ты – дурак!
Как сказал вам царь-отец,
Пусть и будет так.
В общем, доставай-ка ты носовой платок,
Я туда тихонечко со стрелою скок.
Ты меня к царю-отцу отнести спеши,
Только не клади в карман и не задуши.

Собрались все у папаши: — Вот, мол, так и так,
Нету жён красивей наших, лишь Иван – дурак
Притащил размером с кружку жабу в отчий дом,
Вон стоит, прикрыв квакушку носовым платком.
Может, правда, как французы, под деликатес
Нёс зелёную супругу через тёмный лес.

- Цыц, женатые салаги, — так отец сказал,
- Каждый выполнил с отвагой, что я приказал.
А теперь внимай послушно, дальше будет речь,
Чтоб смогли мне ваши клуши к утру хлеб испечь.

Опечалился Ванюшка: — Во пошли дела,
Кто же видел, чтоб лягушка хлеб пекла?
Только, глядь, стоит на печке, кто б подумать мог,
И румяный, и пахучий, свеженький пирог.
Удивился: — Ай, да жаба, тинная душа,
Жаль, конечно, что не баба, хозяйка хороша!

Царь попробовал, и что же: — Вот вам мой ответ,
Что хозяйки в жабьей коже лучше в мире нет!
Дальше получили братья от царя наказ,
чтобы сшили жёны платья за ночь в самый раз.
Плюнул с горя Ваня звонко, как же теперь быть,
Разве лапкой с перепонкой можно платье сшить?
Это ж кризисы абсурда так повелевать…
Но проснулся – платье «Бурда», глаз не оторвать!

Вот на суд приносят платья, как носили хлеб,
Ваня «Бурду», ну а братья – минский ширпотреб.
Царь сказал: — Отлично, Ваня, дам другой наказ,
Завтра пусть с женой предстанет каждый в этот час.

Ваню стала бить кондрашка: — Это как же так,
Жаба под руку с Ивашкой? Тут дела табак!
В дом войду и Жабу грохну старым утюгом…
А лягушка Ване молвит русским языком:
- Слышь, дубовое полено, лучше двигай спать,
У тебя что, мозги с креном? Быстренько в кровать.
Утро вечера мудрее, встанешь и иди,
Чувствуй там себя бодрее и спокойней жди.
Среди общего веселья вдруг раздастся гром,
Скажешь, это короб едет, ну и Жаба в нём.

Ваня сразу лёг в кроватку, ночь прошла, он встал,
Сделал быстренько зарядку, к папе почесал.
Там уж гости честь по чести дружно так сидят
Каждый на своём насесте и уже едят.
Ваню встретил дружный хохот: — Где ж ты Жабу дел?
Вдруг раздался сильный грохот, Царь спросил: — Кто смел
Среди общего веселья громыхнуть, как гром?
Ваня молвил: — Короб едет, ну и Жаба в нём.

Смотрят, там на мерседесе кто-то подкатил,
Глядь, подобная принцессе, Ванин крокодил.
- Кто ты, милая девчушка, — Царь спросил её.
- Я Иванова Лягушка! Так вот, ё-маё!

В общем, за столы все сели животы набить,
Стали есть, как прежде ели, ну и водку пить.
Смотрят, дивная Лягушка, слова не сказав,
Чуть отпив коньяк из кружки, вылила в рукав.
А потом от птицы кости сунула в другой.
И вздохнули тихо гости: — Заберёт домой.
Только жёны братьев бабы тоже, будь здоров,
В рукава, как эта Жаба, топчут до краёв.
Вышла Жаба тут на пляску. Рукавом махнёт:
Тут тебе и прудик с ряской, лилия цветёт!
А вторым, где кости были, как начнёт махать:
Смотришь, лебеди поплыли, глаз не оторвать!
Царь спросил: — Да что за диво тешит царский глаз?
- Дело рук кооператива, — гости говорят.
Вышли к ней и жёны братьев, тоже танцевать,
И давай крутиться платьем, рукавом махать.
Всех гостей вином облили, как махнули раз,
Два, Царю корону сбили и попали в глаз.

Ваня думает, негоже, чтоб моя жена
Вечно была в жабьей коже. Кожа не нужна!
Он рванул домой и в печку кожу засадил,
Подпалил от сальной свечки, дым лишь повалил.
В общем, так, вернулась жаба под финал огня,
Говорит: — Ты, Вань, как баба, не спросил меня.
Оставалось трое суток мне так потерпеть,
А теперь, подумать жутко, нужно улететь.
И пропала. Ваня в слёзы, только что печаль,
Ваню русские берёзы проводили вдаль.

Чешет так вот понемногу, а куда, бог весть,
Тяжела его дорога, захотелось есть.
Глядь, Медведь идет по лесу и малину рвёт.
Ваня ради интересу снял свой пулемёт:
- Стой, мохнатое отродье, ростбиф дорогой,
Ты вкусней бифштекса вроде? А Медведь: — Постой,
Отпусти медвежью душу, отпусти домой,
Позовёшь – приду, не струшу, Ваня дорогой!
- Чёрт с тобой, — подумал Ваня. Глядь, а рядом Волк.
Ваня думать тут не станет и затвором щёлк:
- Стой, клочок облезлой шерсти, будет мне обед,
Будет, что теперь поесть мне! Ну а Волк в ответ:
- Погоди ты с пулей, Ваня, вот придёт беда,
До нутра тебя достанет, помогу тогда.
Ваня чуть не захлебнулся тут своей слюной,
Постоял так, оглянулся, глядь, Орёл младой:
- А, дюбатая жар-птица, я – твой смертный час!
Приготовлю вкусно пиццу и сожру за раз!
Но взмолилась эта птица: — Я, Вань, не свинья,
Моя дружба пригодится, помогу и я.
Отпустил Орла, но мука, когда ты не сыт.
Глядь, у моря дохнет Щука, он ей говорит:
Что, зубастенький карасик, славная уха
Голодуху мою скрасит… — Не бери греха,
Брось меня ты в сине море, пожалей меня,-
Щука так ему сказала. И Иван вдохнул:
- Всё равно в ней мяса мало. В море зашвырнул.

Глядь, стоит на курьих ножках знатный особняк:
На крыльце ковров дорожка, на перилах лак,
Во дворе стоят два форда. Вань за пулемёт:
- Это что ещё за морда здесь в глуши живёт?
И добавил: — Эй, лачуга, если не во сне,
Быстро, сделав два-три круга, повернись ко мне.
Повернулся домик лихо, Ваня обалдел –
На крыльце стоит чувиха, всем мечтам предел!
В кимоно атласном с бантом, голая нога,
Попивала в кайфе фанту Бабушка Яга.
- Заходи, дружочек Ванька, — говорит она,-
Истоплю тебе я баньку и налью вина,
Я тебя к себе на ложе спатки уложу
И женой, конечно, тоже ночку послужу.
Ваня молвил: — Что за диво, я с ума сойду,
Нет ещё кооператива твоему труду.
Лучше подскажи, Старушка, путь куда держать,
Как мне милую Лягушку быстро отыскать.
Баба Ёжка в дом влетела, Вань за ней и, глядь,
Ёжка за компьютер села кнопки нажимать.
Пару раз понажимала: — В общем, Ваня, так,
Тут машина мне сказала что и где, и как.

Есть у нас спортсмен один, царства чемпион,
Звать Кощей, любитель вин и бессмертный он.
Он теперь пропойца, но здоров, как слон.
Самый страшный рекитёр, мафиози он.
Ваня рубль ей как плату – на Яга, возьми.
Только Ёжка ему матом: — Ну, Вань, обломил,
Я, Иван, на хозрасчёте, русский ты медведь,
Доллар, фунт у нас в почёте, а не эта медь.
Я тебе, Иван, по блату всё и так скажу,
Как в милиции без мату правду доложу.

Смерть Кощея где-то в Штатах, есть там баобаб,
А на нём сундук горбатый, весь в цепях, как раб,
Заяц в сундуке томится, в зайце гусь сидит,
А в гусе, как в каждой птице, Вань, яйцо лежит.
В том яйце лежит иголка, вряд ли ты найдёшь,
Без неё, Иван, без толку драться ты пойдёшь.
Что ж Ванюха, путь не близкий, долго не гадал,
Поклонился Ёжке низко, дальше почесал.

Вот добрался он до Штатов, смотрит баобаб,
А на нём сундук горбатый, весь в цепях, как раб.
- Где же сервис мой звериный? Мишка прибежал,
Потихоньку лапой двинул, баобаб упал.
Ящик, трах, и разломался, Вань к нему и глядь,
Заяц по полю помчался, Волк за ним и хвать,
Гусь из зайца, Ваня молвил: — Ничего себе!
Тут Орёл уж дюбой долбит, словно КГБ.
Из гуся яйцо упало в море-океан,
Только Щука уже ждала: — На, держи, Иван.

Из того яйца иголку Ванечка достал
И её совсем без толку просто разломал.
Сдох Кощей, конец мытарству, веселись народ,
Конфискован государством злодеяний плод.
Можно здесь поставить точку: сказочке конец,
Родилась у Вани дочка, Вань теперь отец.

Только я сказать не смею «молодцам урок»,
Потому что за Кощея Ваня тянет срок.