У старой часовни любовь хоронили,
На кладбище было много народа.
Мой бывший любимый спокойно, беззвучно
Сколачивал крышку для гроба.

В холодную яму тот гроб опустили,
Землёю его забросали.
Прощальною песней любовь проводили
И вскоре забыли, как будто случайно.
И долго судили, судили-рядили
Мужчины и женщины в черных одеждах.
Жену же убийцею провозгласили
Любви той и скромной надежды.

Вот так рассуждали почтенные судьи,
Меня обвиняя свирепо:
Обеды готовила каждое утро, но недостаточно вкусно;
Постели стелила и мужа ласкала часто, но не искусно;
И пьяного мужа с утра похмеляла я недостаточно ласково;
В объятья любовниц сама я толкала, хотя и совсем неосознанно.
И всю нашу свадьбу, и белое платье зря мы когда-то затеяли.
Детей родила я ему слишком рано, а проще сказать не ко времени.

Так до утра все судили, решали
Глаз не смыкали, старалися.
Вот так вот меня виноватой назвали,
Неспешно они приговор зачитали,
И я в нем уже обреченная.
Но я опоздала на день своей казни.
Вот так и живу, непрощённая.

Суровые судьи ушли на рассвете,
Чтоб в новые судьбы нести правосудие.
И лишь одного не понять им: на свете
Еще существует бессмертие.

Им не узнать, что тогда вместо гроба
Пустую коробку закапывали,
Да попросту зря свои жаркие слёзы
На светлые очи накатывали.

И не открыть им вовеки
Простой и понятный секрет:
Людская любовь — она не умирает,
Она засыпает, болеет, чихает,
Количество N-ное лет.

В душе у меня теперь ангел бескрылый
Спит крепко, сил набирается.
Страдает, болезный, пока еле дышит
И лишь иногда просыпается…