Нельзя интегрировать двух людей,
одного голос слышать в песнях другого,
навязывать себе же любимый образ,
основываясь на сомнительном внешнем сходстве
и собственном голодании кислородном,
нехватке жесткой
аутентичности среди смазанности -
Джим, прости,
она и гроша не стоит -
не спорю.
в нехватке живого
в обилии мёртвого.
настоящего.
тёплого и родного,
созданного по ГОСТу
иного какого-то мира,
где ещё нет пыли
на простых правилах..

а эта игра? что она мне оставила?
что от меня оставила?
всё на пустых растратила,
по-мелочи разменяла,
что я могу дать-то
тебе в рот заглядывая,
на мысках стоя,
чтоб дотянуться до полы
руками холодными?
что я могу дать тебе?
кроме душевной схожести приблизительной?
я не с тобой из одного листа вырезана,
я вообще
нарисована, кажется,
на каком-то отдельном клочке
дешёвой бумаги
ручкой копеечной,
который вырвался из блокнота и, вот, теперь мечется
истрепанный, мокрый,
липнет ко всем подошвам,
что-то вроде неся в себе.
мне нечего дать тебе,
здесь пустота на миллилитры крови,
здесь пустота — там, где душа находится,
это все — оболочка еще оставшаяся,
пытающаяся спрятаться,
во что-то зарыться,
во что-то теплое.
в складках твоей толстовки
ей раствориться бы,
видеть дождь мировой из твоих окон,
спрятаться в кокон,
закрыться, выкричаться.
некуда. в никуда.
только в себя, в пустоту себя.

там пустота.
я боюсь, _ ,

это и не стихи уже — карты мыслей,
каким-то белым верлибром
с пропуском слов..
что я могу дать тебе?
ничего.