И даже критики советуют — «Пиши»,
Вновь предлагая обнищавшему раздеться …
Кому — приятная мелодия души,
Кому — обрывки пережёванного сердца.

«Этюды нежности берёг я, видно, зря …
Напрасно музыка мне сердце наполняла.
Средь океана лиц ликующего зала
Мне жжёт глаза пустое место … без тебя.»

___________________________________

Финальный звук издал божественный гобой,
Прощальной кодой завершив шальное действо,
И в тесной ложе оркестрового семейства
Настал таинственно-чарующий покой.

Немой истомой наполнялся светлый зал,
Казалось, замерли восторженные лица,
И, только, маленькая тоненькая спица
Вернула к жизни столь излюбленный финал.

Аккорды душ по мановению смычка
Переплелись, порывы страстные сближая,
Святые чувства волшебством перемежая,
Рождалась музыка надструнного сверчка.

И восхищала дирижёрская игра.
Плясали в такт его отглаженные фалды.
Ах, если б каждый зритель мысленно взлетал бы,
То сколь же лёгкой быть мелодия могла.

Но потакая … вновь «на бис» … его душа,
Исполосованная фальшью репетиций,
Взмывала вверх, чтобы стремительно разбиться,
Содрав вуаль очередного миража.

… А перед ним рукоплескал наивный зал,
На смерть надежды улыбались чьи-то лица …
Он уходил, чтоб никогда не возвратиться,
Лишь потому что, видно, зря кого-то ждал.