В хмурой туче дружно жило
Трио радостных громов.
Громы ей одной служили
Мощью всех своих шумов.
Молодой был резв и резок,
Непоседлив и трескуч,
Лишь увидел – тут же врезал,
Догоняя бледный луч.
Средний был басистей, строже,
Рассудительней подчас,
Зову молний: «Ну же, что же!»
Отвечал: «Бегу, сейчас…»
Старый был глухим брюзгою,
На своей живя «волне»,
Всё бубнил, что де слугою
Отслужил грозе вполне.
Молодой дружил с водою,
Знал, что дождик – это друг,
Рад был ливню-водопою,
Что питал иссохший луг.
Средний был не так восторжен
И внушительно гремел,
Чтоб не страхом был обложен
Путник, но – благоговел.
Старый гром болел бронхитом,
Был одышлив, глуховат,
Звал он дождик «паразитом»,
Ну, а тучу – «мокрый склад».
Но все трое жили дружно,
Хоть и пели вразнобой:
Ярко, грозно и натужно,
Барабаном и трубой.
Но боялся втайне каждый
Той поры, когда и блеск
Молний сгинет, и однажды
Дождь, что сеял арабеск,
Станет нудным и холодным,
Будет воду лить весь день,
И луга уснут бесплодно,
Поредеет леса сень.
И тогда друзьям устало
Туча скажет наконец:
«Всё, громы! Тепло пропало,
Виден стал зимы чепец,
Запорхают скоро мошки
Вместо капель белым сном,
Дней угасших серых крошки
Ночь закутает рядном.
И тогда – не погулять вам,
Я над этим не вольна,
Будет белой вьюги свадьба
Торжествующе сильна».

Автор готов к любой критике. Смелее!