Старый дед в телогрейке и валенках
Днём выходит из ветхой избы
Посидеть под окном на завалинке
После долгой, суровой зимы.

Он ровестник октябрьских тех дней
Когда люди в бушлатах и кепках
Свергли власть самодержцев-царей
Заменив её властью советов.

Помнит он предвоенные годы
Как вставали ни свет ни заря,
И в начале тридцатых — голод,
И в тридцатых, в конце — лагеря.

Счёт годам уже к сотне идёт,
Но пока ещё в памяти живы
Фронтовые, жестокие годы
И победное знамя в Берлине.

Он прошёл всю войну невредим,
Смерть всё мимо него пролетала,
Но вернулся с войны он седым,
Ведь встречать его некому стало.

Греет кости на солнце старик
И прожить ещё годик мечтает,
Вспоминает прожитые дни
И друзей, что почти не осталось.

Автор готов к любой критике. Смелее!