Сколько лет прошло,
Да та же грусть
Всё таится в сердце.
Я сказала: «Ну и пусть! Перестанет биться».
Мой поступок не таков,
Как в знакомой прозе.
Мой поступок дураков
Осуждает вроде.
Да, вот именно таких,
Как в моей палате.
Да, вот именно таких,
В дорогом дурмана злате.
Мне казалось, что уж всё,
Жизнь окончена совсем.
Слишком много нахватала
Наисложнейших проблем.
Мать меня не понимала,
Парень бросил — не беда!
А друзья чуть не убили,
Вот обида навсегда!
Все проблемы я сложила,
И решила наконец:
Сброшусь с крыши!
Ведь никто и не услышит
Мой последний стон в груди…
Вот стою я на краю.
Падать страшно, не хочу…
Но неведомый толкнул…
В душу ангел заглянул…
А проснулась я в больнице.
Стало горько и обидно,
Жалко, слёз моих невидно.
Тут соседка по палате,
В бежевом таком халате,
Предложила на рассвете
Вены резать…
Я на это не решилась…
Сердце сильно колотилось.
А заснула я в слезах,
А она на небесах…
Вены резала себе,
Та соседка на окне…
Умирала та с улыбкой,
Нет, на лице была ухмылка.
Утром труп её нашли…
И записку на груди…
В ней меня та проклинала,
Говорила, что теперь,
Будто наперёд всё знала,
Страшный будет во мне зверь.
Было это так давно,
Что забыла те слова.
Но, вспоминая суицид,
В сердце много тех обид,
Не дают мне сладко спать.
И теперь я очень сильно,
Буду в жизни я страдать.