Я на могиле у отца
Стоял, склонившись в тяжкой думе.
О том, что мы с ним до конца
В глаза друг друга не взглянули.

Смерть увела его в свой дом,
Где правила предельно строги.
Могильным заперев ключом.
Венками устелив дороги.

Он знал военный, тяжкий труд,
Где правда жизни тошнотворна.
Тебя подобные убьют,
Там лишь за чуждого им бога.

Он путал бытие и быт,
Так думал жизнь полегче будет.
И что есть лишь рабочий стыд,
С семьей же ладно — не осудят.

Кто смерти заглянув в глаза,
По выводам простым скучает.
Ну, сыты все же, а слеза,
Когда ударишься бывает.

И не связала с ним нас нить,
Что вяжет всех единоверцев.
И так не смог он объяснить,
Где в мир души найду я дверцу.

Но не суди и не судим
Ты будешь в этой жизни строгой.
Иду, иду путём своим,
Святым, надеюсь, не убогим.

Биологический отец -
Вот мода высидела слово.
Любви же вместо — просто секс,
И вот дитя уже готово.

И снова завтра как вчера,
Поел, сынок, ну значит счастлив.
И, трижды счастлив, коль с утра
На своей тачке в офис катишь.

А к сорока твой аппетит
Жизнь потихонечку умерит,
И вот уже аперитив
Ты принимаешь и без меры.

Молельный дом моей души
Был одинок и не ухожен.
И, как так жить: с утра старик.
И к вечеру — старик ты тоже.

Но жизнь не только просто быт,
Хотя и он, конечно, нужен,
А это божий суд и стыд,
Когда на месте одном кружишь.

Как жаль, что мы с отцом тогда
Не говорили сокровенно.
Душе его через года
Скажу бессмертной откровенно.

В своей душе ищу глаза,
Надеюсь это — очи бога.
И на вес золота слеза
Здесь измеряется и строго.