Занавес ползет наверх, вот трагедия уже идет,
И он убьет, и сцену лондонский туман возьмет.
Под руку уведет наверх, на крыше
Тише, слышишь, нож в крови и кто-то дышит.
Это Мэри Энн спасет лицо
И растворится в серебре, не заметит никого она и фонари потушит
Дождь. С утра по лужам, август поплывет по ручейкам.
Кровь по белым по рукам.
Глаза намокли, вот и всё
Свернулась пленка, кончилось кино

Ночь так сложно научить любить.
Свет. И Мэри Энн.
Проснется там. Так близко к небесам.
Обожжется, засмеется, поцелует блик
И оборвётся нить от сердца.
Сдует душу. Понесётся вверх.
Взорвётся тысячей огней,
Расцветёт и обнажится.
Так, задаром. Раем, адом
Обернется смерти эта жизнь.