Грустный художник сидит в мастерской,
Он создаёт немое творение.
Кисти сжимая бледной рукой,
Представил уму проект на мгновение.
Тема задания – «жизни рождение»,
Смысл названия – жизни движение,
Свойственна мания быть в чём-то первым
После изгнания в изображение.

Призрак извилин критиком стал,
Он изменил всё, но не исправил,
Вывод в конце концов так написал:
Под стёртой фантазией подпись поставил.
Замысел вымыслом может казаться,
Если работать взялся мечтатель,
Когда над мечтой ум начнёт издеваться,
Тогда разрушать будет сам же создатель.

Картина является следствием драмы:
В акте последнем сгущаются краски,
Все недостатки в объятиях рамы,
Скрыты умело наложением маски.
Классически так рисунок рождается,
Но живописец не предан системе,
В данном моменте он не заблуждается,
Вызов бросая замкнутой схеме.

Вот почему виртуальны наброски:
В хаосе линий процесс изменений,
И погибают напрасно полоски,
Оставив раздумиям тени сомнений.
В чём же проблема явилась творцу?
Возможно, в амбициях странной идеи,
Которая грустью бьет по лицу,
Начав воплощение странной затеи.

Одной только мысли ему не хватало,
Может её, он талантом обидел.
Но как нарисуешь «жизни начало»?
Как нарисуешь то, что не видел?
А время не шло – время летело,
Оно как бы видеть шедевр не хотело,
Ждать для него значит стоять,
Значит увидеть не начатым дело.

Он не случайно стонет печально
«Жизни начало» найдя в пустоте:
Художник смотрел и думал банально,
Всё ли реально на белом холсте?

(В.Алёхин)