Он шел по городу ночному, определенно — под «шафе».
Походкой – «морячком», по сходам. Зашел он в темное фае.
Дополнив пол горелой — спичкой, табак в бумаге подкурил.
Охотно утолив привычку, в лифту нажал на кнопку «три».
***
Зажегся свет в квартире мрачной. Он жил один, средь пустоты.
В карманах редко была сдача, носил последние штаны.
Тринадцать метров кубатуры, в углу — стол письменный стоит.
От сырости — обои вздуты, уют давно уже забыт.
***
Его все звали, просто — Миша, на вид, так лет — до тридцати.
Он не читал банальных книжек, не был ценителем картин.
От скуки лишь спасали фото, в которых дембель шел с войны…
И перед сном альбома вертку любил слезами он промыть.
***
Герой — для родины, который, остался – «узником» войны,
Проливши очень много крови, остался Миша инвалид…
С тех пор судьбою он забытый. Как волк, — покинутый людьми.
Совсем один. Он стал, как дикий. На сердце — соль, душа болит.
***
Летели дни, как скорый поезд. Менялись в раз календари.
И липким мир стал, как прополис: осталось место лишь для лжи…
Однажды теплым летним утром, часов так около семи -
Раздался в двери громкий стукот. Велели срочно им открыть.
***

Пришли еще раз в понедельник: Нашли холодным у двери…
«Инфаркт!» — Сказал в халате медик, в машине белой увезли.
Осталось все, — как было прежде… Кому то стало легче жить…
Судьба — она как безмятежность: в ней не куда к концу спешить!

© Copyright: Святослав Горбачёв, 14/09/2012