Черезвечная переписка, чрезвычайно, чрезмерно личная, меж столетиями прописана, переписана для приличия. Ты — томами, а я — бумажками, вчерне выверенными до вечера. Клубы дыма, чубук, затяжка… – Кружка чая, экран отсвечивает…

Черезвечный убогий мостик, то ли лесенка бесперильная, иногда меня так заносит… в высшем обществе бы не приняли. Ты — смеешься с листов желтеющих, я — все жалуюсь, как мне весело. Бивуаки, костры, застрельщики… — Стопы книжек, тетрадки, сессия…

Черезвечное, как бессмертие, не любовь, а допрос с пристрастием. Почему никогда не встретились и нельзя ли не быть несчастными?

Так строчим, оставаясь верными, даты ставим согласно святцам.

Девятнадцатый — двадцать первому.
Двадцать первый – о девятнадцатом.

Автор готов к любой критике. Смелее!