В месте дальнем, за лесами,
Возле двух могучих рек,
Бравших воду меж горами,
Жил рабочий человек.
Был он столяр, был он плотник,
Землепашец и гончар,
Был рыбак он и охотник,
И, бывало — кашевар.
В общем, мастер был так мастер,
И считал он весь свой век:
Хуже лени нет напасти.
Коли празден человек,
То не ведает про благо:
В каждом деле — сам с усам,
Не проси, как бедолага,
Можешь сделать — делай сам!
Потому и не просил он,
Скажем прямо, никогда,
Сам давал, и, даже было,
Что подарит иногда.
Уважаемый был мастер,
Да и, в целом, человек.
Только это лишь отчасти
Утешало его век.
У него с женою, дивной
Во девичестве, красы,
Жизнь висела заунывно,
Будто мокрые усы.
Всё не шёл ребячий гомон
В их просторный светлый дом,
Что добра, гостей был полон.
Да, ведь, счастье разве в том!
Не давал детей, короче,
Им Господь, ну, как тут быть!
Уж давно померкли очи
Девы, созданной любить.
И она любила с силой
Тихой преданной души,
Славной, ласковою, милой
Всякий раз была — увы!
Он, мрачнея с каждым годом,
Верен был, любя жену,
Что всё медлила с приплодом,
Без вины неся вину.

*** *** *** ***
Как-то раз в базар на рынок
Мастер наш горшки повёз.
Было плошек, мисок, кринок
Много очень, целый воз.
Всё он продал, был доволен,
Боя не было почти,
Прикупил полпуда соли
И гостинцев по пути.
Предвкушая ужин с чаркой,
Тёплый жёнушки бочок
И раздачу всем подарков,
Чуя плотный поясок
Кошелька, что свой был телу,
Правил лихо он конём,
И в пустом возу гремело,
Что туда попало днём.
Насквозь он село проехал,
То, где ярмарка была,
Прицепив перо для смеха
К тулье. Тёплою плыла
Полосатая равнина,
Хлеба сжатого снопы,
Леса дальнего картина,
Змейка узенькой тропы,
Бег оврагом скрытой речки
Да кустистым лозняком,
Пыли лёгкие колечком
За скрипучим колесом.
Вот навстречу воз попался.
Видно, с поля всей семьёй
С хлебной жатвы возвращался
Травяною колеёй
Загорелый, бородатый,
Молчаливый от работ
И, наверное, поддатый
Хлебороб, кривящий рот.
Впереди него — мальчонка,
Понукавший меринка,
С тонкой шеей, как девчонка,
Белобрысый, как мука.
Тут кольнула вновь кручина
Поспешавшего домой,
Что нет дочери, нет сына,
Лишь вдвоём они с женой.
За знакомым перелеском,
Одолевши полпути,
Вдруг он встал со скрипом, треском,
С облучка спеша сойти.
Что ж увидел он? Старуха,
Из платка торчит лишь нос,
Крюком, с палкою, чернуха,
Словно пень в дорогу врос,
Стала и не шелохнётся,
Зная точно — не пройдёт,
С гончаром не разминётся,
Раз судьба их так ведёт.
Он же, вожжи натянувши,
На дорогу соскочив,
Услыхал: «Соколик, слушай,
Говорили мне, красив
У твоих кувшинов голос,
Стенка тонкая прочна,
Не чернеет долго колос
В них, и сладок вкус вина.
Подари мне, человече,
Ты один горшочек свой,
Чтоб хранила в нём я свечи
Длинной снежною зимой.
А за это, мастер славный,
Я тебя вознагражу
И мечте твоей заглавной
Путь рожденья покажу».

(продолжение следует)

Автор готов к любой критике. Смелее!