Где-то в пустынном доме,
За блеклым, холодным окном,
Сидел одинокий кот на поддоне,
Задумчиво мотыляя хвостом.

Он оглядывал крыши сонных домов,
И пристально в их окна смотрел,
Но нигде не видел других котов,
Как бы сильно того не хотел.

Он искал силуэты схожие,
Головой энергично мотал,
Но виднелись ему лишь прохожие,
А кот и средь них кого-то искал.

Закат уж спускался над городом,
Крыши яркие обретали краски,
А кот содрогался немного от холода,
И грустил. Ему не хватало ласки.

Он обернулся в глубь комнаты глянуть,
Но лишь темнота. И никого внутри.
В вазе старые хризантемы вянут,
И свеча последняя уж давно не горит.

На чердаке, что был домом кота.
Уж давно двуногих существ не видать,
Лишь у окна видна мрачная суета,
Да и то до неё никак не достать.

Но вновь не теряя надежды,
Кот взор свой направил к закату,
Сквозь уже освещённые стекла, как прежде,
Он видел лишь в небе пернатых.

Лучи солнца вечернего теплого,
Ласкали его неустанный и пристальный взгляд,
А потом вдруг резко куда-то пропали,
Но кот был этому очень рад!

Глядя в проблески солнца вечернего,
Он уставил свой взор сквозь свет,
У окна, что было напротив соседнего,
Показался до боли родной силуэт.

Силуэт был изящным и строгим,
Грациозно мелькал у окна,
Кот увидел в нем так много,
Что в душе его заиграла струна.

И не было сил расстаться с тем взглядом,
Что виднелся так четко с того окошка,
Который стал воздухом для кота,
Невиданной красоты там сидела кошка.

Зашелестели вдруг стекла, от ветра,
И распахнулось окно у кота.
Он что есть сил хотел мчаться к кошке,
Но всё прервала темнота.

Еле еле и как-то нехотя вовсе,
Полные грусти глаза он открыл,
И ещё долго лежал в коматозе,
Не веря, что это лишь сладкий сон был.

Он поднялся с ложа теплого,
И пошел на блеклый унылый свет.
У окна он хотел видеть ту кошку,
Но кроме луны никого в нем нет…

Автор готов к любой критике. Смелее!