Она не февральская, нет, она настоящая мартовская.
По новому стилю! Советский декрет! По дням григорианского:
Восемнадцатый год, январь. А за ним…
Обрыв, пустота, безвременье.
С первого по тринадцатое февраля
Смелая новорожденная земля
Решила — але-ап! вуа-ля! -
что
никто из кармана полтинник не крал,
никто не беременел,
никто не рождался,
не прощался с душой,
не справлял по усопшим своих панихид,
не влюблялся,
не дрался с постылой женой,
не молился, не плакал и не был убит,
не построил сарая за домом для кур,
не заваривал чай из ржаных сухарей,
не закрыл своей грудью чужих амбразур
за святых страстотерпцев и красных вождей,
не валился в сенях перепив у кумы,
не ворчал, залезая на теплую печь,
не зарекся от бедности и от тюрьмы,
не сворачивал гор, чтобы сбросить их с плеч…
Ничего.
Пустота.
А четыре над цать воскресило живое из не-бытия.
Но зияет зловещей дырой календарь.
Восемнадцатый год.
Энного февраля.
P.S. Между прочим, вполне вероятно, что означенный выше провал
на вождёву судьбу резонансно, хоть трагично, bien sur, повлиял.
В историческом сизом тумане романтичных вождёвых стараний,
чтоб ввести Интернационал, в феврале, в восемнадцатом грозном -
нет, послушайте, я же серьезно! -
у расстроенной барышни Фанни день рожденья бесследно пропал.

Автор готов к любой критике. Смелее!