Бабочкой грезил ребёнок, во сне порхал в эмпиреях.
Звука не слышно, ни стона — имаго даже не бредят.
Крылышки, грим, позолота наркозом холят мальчишку,
Лечит действительность рвотой, махнёт на жизнь мелочишку.

Рвало подъезды протухшим косматым мясом, попястым,
Чавкает жизнь без подъезда тех, кто на зуб ей попался.
Плещется бредом в стакане замена простенькой жизни,
Злым суррогатом обманет, в висок миражиком блызнет.

Бывший ребёнок в запое, одёжка — праздник уродов.
Дело — труба, холостой он, хотя не помнит развода.
Крылышки, грим, позолоту с листвою уносит осень.
До неба две жизни лёту, да он одну- то не просит.

Автор готов к любой критике. Смелее!