Вера словно синоним спасенья, не так ли?
Но поверьте, впервые с мифических пор,
По рукам кровяные размазав пентакли,
Мой Христос вам приносит не мир и не меч но топор.
Божий взор – как тепло от расплавленной стали.

Небо нас ненавидит константно
Темно-синим сияющим льдом высоты,
Открывая доселе сокрытую правду,
Как обвал открывает иные пласты.
И планеты опять убегают парадом.

Жизнь за веру и в рай без билета? Да вряд ли.
Нынче вам не услышать мушиный концерт
Над телами. Забыв на песке свою саблю,
Мой пророк воздымает в замахе зазубренный серп.
С хрупкой кромки слетают вонючие капли.

Ибо ненависть неба безлика
Как хрустальные стены над облачным полем богов.
Мы страницы в угаре рванули из книги,
Там еще про какую-то было любовь…
На могилах вкуснее всего земляника.

Воплощая собой теплый свет бесконечного лета,
Не оставив природой своей никого,
С ледяным, как полярная ночь, пистолетом
Гаутама неслышно идет исполнять приговор.
Да и можно ль его приближение видеть во мгле-то?

Неба ненависть – синью колючей,
Там где звон колокольчиков тонкого кружева льда.
Прогорают костры рушась в темные кучи.
В танце вскрытого узким клинком живота
Тьма подносит нам маленький ключик.
Золотой звонкий ключик
От невидимой дверки в кривой и глухой коридор,
Где свинцовые пятна на стенах, и лучше
Не услышать, как масляно щелкнет тяжелый затвор.
Выстрел будет во всяческих смыслах беззвучен.

Замечания и советы приветствуются. В меру.