Ты вновь, нависая, шагаешь, мой каменный рыцарь;
Нездешний скиталец, одетый в гранитные латы,
Суровым и непостигаемым небом распятый,
И ветром залива, что шквалом и снегом ярится.
Плаща твоего антрацитно-одической ткани
Неслышные полы над миром и мной, горемыкой,
Несутся; и нет между божьим и дьявольским стыка.
Искать эту грань у тебя я не знаю, кто станет.
И морок промозглый декабрьский, пронзающий душу,
И снов безграничных, нежарких, июньская гавань –
Как будто безумной луной отороченный саван,
Сошедший невиданным зодчим на скучную сушу.
И все, кто в подвалах, в чахотке, в блокаду пропали,
С живыми с любовью поют, что тобою болеют,
Что сердце упрямое живо весною, теплея
Значком «Ленинград» на седом петербургском начале…

Автор готов к любой критике. Смелее!