Прогибаться поэту не стоит,
подхалимам закон- то не писан.
Лизоблюд тухнет в вечном отстое,
возбуждая себя тихим писком.
Вдохновение нет и не будет,
разве что у кого- нибудь стырить,
разлагать фразы в мелкие буквы,
разумеется методом тыка.
Мня себя стихотворным Гераклом,
чуть гнилым, но непокобелимым,
а на деле выходит Засраклом,
непростиранным суть кобелиной.
В страшных снах их преследуя классик
синтаксический перст тычет в темя:
«Уважать научись биомассу,
графоманово чёртово племя!»
Ой ты гой же еси, ширь поэзы,
унавоженное перегноем,
агроном, твой убитый парезом,
сеет перлами снова и снова.

Автор готов к любой критике. Смелее!