Звучит мотив так широко и вольно,
Из черно-белых кадров льется свет.
И так смешно, и так безумно больно
Смотреть кино давно минувших лет,

Где поросят спасает героиня,
Ее работу ценят высоко,
И где в горах пастух под небом синим
Отару защищает от волков;

Где есть обман, страданье и преграды
(по-русски не умел герой писать!),
И где бороться всем за счастье надо
И Родину всем вместе защищать;

Где правда все равно восторжествует,
И ждет героев слава и почет,
Где все поют, смеются и танцуют,
И жизнь, как Волга полная, течет.

Где не видны на старой кинопленке
Страх, лагеря, доносы и террор,
Погасшие — без слез — глаза ребенка,
«Закон о колосках», голодомор.

Другие фильмы правду рассказали
Жестокую. Давно уж не секрет,
ЧТО именно в те годы означали
Без права переписки десять лет.

Тогда откуда этот свет надежды?
Мелодии, что радостью полны?
Что было там? Ну что ж там было прежде,
В истории измученной страны?

Найти ответ надежду потеряли,
Хоть стали старше, опытней, мудрей.
Циничней. Жестче. Хором петь устали.
Мы отреклись почти от этих дней.

И только в сердце памяти заноза,
Которую не вытащить никак.
Так что же там — поэзия и проза,
Отчаянье, надежда, свет и мрак?

Давно ушли герои и статисты,
Деталей многих различить нельзя.
Лишь в суматохе дней, летящих быстро,
По краешку сознания скользя,

Мелькнет вдруг: сцена и аплодисменты,
И бодрый старичок поет куплет -
Осколок позабытой сказки светлой
И той страны, которой больше нет.