Нежней и бесповоротней
никто не глядел вам вслед
М.Цветаева

Весна не будет весенней.
А будет одной из многих.
(не трогай моих коленей,
здесь много есть посторонних)

Поменьше бы глаз жалеющих,
от этого только хуже.
Я — быстро, стремглав- пьянеющая,
и ты — ты вечно простуженный.

Да,
ты ко мне не привык.
Я — чувства, порывы и нервы.
А зимний наш черновик
я сохраняю как первый
для яркого модильяни.
Для тонн неуместных ню.
Мне больно, но это по пьяни,
и я тебя не виню.

Ах, я бы тебя одарила
многими, очень! Строчками.
Должно осязаться ртами
то, что под легкой сорочкой-
а нынче у нас модильяни,
и то недописан крайне.
И руки под одеялом -
так нежно, по-братски, в тайне
нащупывают скулу.

Мне вязко и тяжко, и густо.
Ах мне бы зажаться в углу
чтоб не было гулко и пусто
внутри. Что до первой недели -
то было счастье и нежность.
А дальше — мы разлетелись.
Так рухнула наша смежность,
так рухнула наша общность,
так развалилось чувство.
Ты был так далек но все же -
неделя была искусством.

И наш модильяни любил,
кидался мазками, краской.
Ты был так красив и мил
неделю. Вегетариански
смотрела я на остальных -
в то время ты был единым.
Но вот модильяни стих,
натурщицы видит спину
как максимум. Я хочу
поблагодарить за взгляды.
Теперь хоть я улечу,
хоть ты — одинако рады
мы будем нашей разлуке,
как впрочем и новой встрече.

Наш модильяни умер.
Смеркается, стонет вечер.
И что остается от искр
в сухом-рассухом остатке?
Спасибо за то, что искренен
и что не играешь в прятки.
За все зажженные свечи
в ту ночь. И за сонное утро.
За то, что ты обнял плечи
впервые мне лишь на минуту.

Я помню твои повадки.
Мне было недели мало.
Я вряд ли теперь забуду,
как ты отбираешь бокалы.
Как ты убираешь прядки
с лица. И всегда повсюду
ты будешь с улыбкой встречен,
навечно голубоглазый.
Навечно ты будешь зимний,
навечно ты недосказан.