Всем, кто живет, за них… Автор.

Я не хотел писать об этом…
Давно все пережил,
Но, за меня решивший, разум
Мне Симонова в руки положил.
А там..
Везли мальчишку на лафете,
Уснувшего, седого старичка,
Почти не жившего на свете,
Но горюшка хлебнувшего сполна.
Я прочитал… И сразу вспомнил
Проклятый день. Живых всех нас.
И понял, должен это сделать.
Тебе, Серега! Мой рассказ.

Обычный день, с обычною войною.
Всего лишь 42, и то в тени.
Качались на броне с тобою,
И веселились… как могли.
Подрыв фугаса, как ожог.
Прозренья страшный взгляд,
И десять душ… уже летят.
Их… Бог призвал назад.
Я в ужасе ловлю мгновенье,
И то, на чем Серегин взгляд..
Веревка змейкою под бэтээром…
И двадцать глаз, живых еще…
На эту смерть глядят.
Серега птицею взлетел
Над осыпавшимся дувалом…
Один лишь вскрик…
И хрипло автомат…
Прокашлял в пылевом тумане.
Пыль оседала, понял я…
Моя душа еще при теле,
Серега жизнь нам подарил,
Мы живы… В самом деле!
Мы все рванули, все туда
За глиняный дувал…
Сидел Серега на земле
А перед ним лежал…
Мальчишка… Лет так девяти,
С веревкою в ладошках
Как будто там был не фугас,
А он игрался с кошкой…
Лицо серело, боль застыла
В мальчишеских глазах,
Его душа уже летела
С обидой на спецназ.
Но это было все потом…
А в тот короткий миг
Другой мы ужас увидали,
Что на земле старик…
Пуржила снегом голова,
Валялся автомат,
А по Серегиным щекам
Катились слезы в ряд.
Какую муку он прожил,
Какой принял урок,
Чтоб жизни наши сохранить
Нажав на тот… курок?
Его везли мы на УАЗе,
И даже без рубашки,
Кого смирять, сидела тень
От парня — нараспашку…
Комбат пытался водку влить
В зажатый в муке рот.
Зачем?
Ему отныне нужен был.
Мы знали… лишь компот.
И мы… не спали в эту ночь,
Все. Те, кто пережил…
Чей путь за теми десятью
Серега отложил.
Комбат на утро мне сказал:
«Ну, что ж… Он твой замок,
Вези, давай в аэропорт
Судьбы своей урок».
Я вез его и всю дорогу
Смотрел ему в глаза.
А там плескался
Детский ужас…
И детская слеза.
Его, конечно, я отправил
Почти груз «200-ти»,
С разницей простой,
Они хоть мертвые летели,
А он мертвее, но живой.
Шло время. Пролетали дни.
Я навещал его не раз,
Но взгляд Серегин
Там, остался…
В мальчишеских глазах.
Он прожил у того дувала
Еще…
Двенадцать мученических лет,
Потом все разом оборвалось,
Сереги больше нет…
Какую ж плату он отдал,
И как в глаза смотрел,
Тому…
Безвестному ребенку,
Который жить хотел.
Навеки вечные…
Остались мы должны
За жизни, что в нас есть,
Поверьте, что у них обоих
Душою – была честь!