Тая в душе оскалы дикие, петляем по начертанной нам богом,
Храня и помня вопли, крики тех, кто был атлантом наших небосводов.
Как ПРОСТО просто опростоволоситься, надеясь на удачу, ту, что сзади,
Ту, что уходит медленно и косится, опять оставив член в помаде.

Разбить весь тотал и упасть, дыша, целуя крепко ту, что красота,
Или не стоить ни сантима, ни гроша, звучать забавно-гордо — босота?
Предпочитаю ПРОСТО относиться, смеяться и с укором цокать,
В начале запросто влюбиться и разбиться, в конце кусая жизнь за локоть.

А в середине я возьму от них все минусы, пусть будет тяжело, я всё сумею -
Глаза без совести, неточные пасы, «люблю», «надеюсь», смех и «верю».
В душе горит, хотя снаружи был залит, плевали, дули — только мало толку.
Надеясь, жду, как воду ждёт карбид. Как убежать от жизни в самоволку?

Глаза горят, любви — хоть отгружай, вот только сомневает производство,
Мне нужен на кровИ — реальный рай, на сдачу возвращу всё своё скотство.
Готов на подвиг, смел, развратен, юн, целую нежно щёчку и прощайте….
Как надоело быть ручьём средь дюн, в моей пустыне мне напиться дайте.

Мне чёрт уже отказывал в родстве, а звука крыльев я ещё не слышал.
Судьба как мелом белым на доске, кручусь в спирали, из неё и вышел)
Опять замолкнут ближних голоса, когда заботы круто грузом лягут.
За счастьем тянется красы коса, рука моя приварена ко стягу.

Возможно рано, может быть правдиво, пусть так, но я играю в эти игры,
Кому-то страшно, многим — не красиво — я есть, я долгожданное индиго.
Двумя руками за насилие и смерти, два голоса за отменённый мораторий,
Стреляйте, бейте, плачьте, верьте, рабы, не жившие на воле.

Грызите ближних, унижайте дальних, в кумиры возвышая лесть и месть,
Вы продавцы кругОв овальных, забивших бытом свою честь.
Пусть удивляются патриции, пусть плачет громко чья-то мать…
Чем больше сдохнет не кондиции — тем больше мыла — отстирать…