что-то чёрствое и чёрное чрез меру по каналам лавой поплыло,
зрак упал и вспомнил чью-то Леру, на которую смотрел через стекло,
дождь смывал абрис, но память, сука, рисовала снова предо мной
нос смешной, божественные руки, заключённые не за моей спиной.
может быть, а может и не статься… промолчал или забыл сказать,
что возможно стоило отдаться, или мне себя в неё отдать.
очень плохо, но бывало хуже… точки три писать или вовнутрь?
вероятно мог хорошим мужем, но скорее мог кому-нибудь…
«всё пройдёт» — написано и по фиг, жаль, что я прошёл всегда спеша
за удачей, и, поверьте, смог ей душу целовать, едва дыша.
буду завтра точно улыбаться! врядли… и скорее всего нет
той, которой я могу отдаться, доверяя тайны моих лет,
проведённых просто, но со вкусом, веря в то, что ради снов грешил,
тигр, кого шакалы звали трусом, просто драться сильно не спешил.
в остальном — я рад бы был, в остатке — люди, что остались за спиной
вам приятны, мне чрезмерно гадки — мной любимы и забыты мной
за доверие, которое иссякло, за любовь, которой я не дам
тем сердцам, что только с виду мЯгки, потому что плюша килограмм.
скоро я закончусь — это точно, потому, что не чего терять
мне и мне, и тем, кому заочно по фамилии положено ширять
дурь голимую залить в прозрачный блендер, без мотора с тягой от руки,
постановка, снежный бренд и … я живу, а вы все дураки!
вот с таким подходом рисовали мне маршруты люди-человеки…
был бы тварью — не увидел дАли… на отпевках нах нужны мне бэки…
зрак упал, поплыл и вспомнил песню про любовь… там что-то «only you»…
Леру вспомнил не одну, но с кем-то вместе… потому что рифму я убью..