Вот и ушла.
Это горе, конечно.
Как же
Я без тебя проживу,
Продышу,
Просплю.
Я же привык так к рубашкам тобою глаженным,
К чистой посуде,
К наваристому борщу.
Я же привык, что носки аккуратно сложены,
А не комочками где-то по зауглам,
Я же привык, что песок не хрустит в прихожей,
К свечкам с корицей,
И сытым всегда котам.

Что же теперь — удавиться?
Напиться беленькой?
Ну, а потом,
Коли примут,
То в монастырь?
Только вот то, что я не алкаш — проверено,
А у монахов весьма тяжелы кресты.
Стану я, лучше, опять женихом заманчивым,
Только уже без возврата в семейный круг,
Буду сверкать без кольца загорелым пальчиком,
Выброшу свечки
И новый куплю утюг.

И притворяться теперь ни к чему,
И не перед кем,
В том, что готовка не дело для мужиков,
И не смотреть на смешные твои истерики,
Если опять у меня вкусней получился плов.
Жирный,
Ужасно жирный,
Да блин, — чудовищно!
Ложками черпаю вкусный холестерин,
И помидоры в салат нарублю бессовестно
Крупно,
И луку побольше!
Вообще, чтобы лук один!
Блин, мне до лампочки эти твои калории,
Мясо не сало -
Под штангу и на турник,
Под Аполлона я раньше косил — ну мало ли,
А вот сейчас буду просто БОЛЬШОЙ МУЖИК!

Всё постирает машинка,
Утюг всё выгладит,
С веником тоже по жизни не знал проблем.
Светел и чист,
Обаятелен,
Весел,
«Выглядит
Словно лет на пятнадцать помолодел!»

Тут остаются, конечно, такие мелочи,
Как поцелуи,
Объятья
И «же ву зем».
Переболею,
А время тихонько вылечит.
Всё замечательно.
И никаких проблем.